Испытания для Первой Республики

С подписанием «Соглашения Российского рабоче-крестьянского правительства с Башкирским правительством о Советской Автономии Башкирии» от 20 марта 1919 года все проблемы и трудности, связанные с различием позиций центра и Башревкома на башкирскую автономию, казалось бы, остались позади. Но испытания для первой советской автономии ещё только начинались. Наряду с определенной помощью, центр начал вмешиваться в дела республики, что проявлялось в недоверии и пренебрежении к руководству Башкирии.

До подписания Соглашения эти противоречия позиций центра и Башкирской республики приводили к острым и даже опасным конфликтам. Отметим, что притязания Уфимского губкома, центра были еще нелегитимны, поскольку Башкирская республика до подписания Соглашения была не в юрисдикции как Уфимского губкома, так и центра.

Так, Пленум Уфимского губкома РКП (б) 14 сентября 1919 года отметил, что Башревком не дорос до управления республикой и принял одностороннее решение о персональной перемене состава ревкома [2]. В сентябре того же года секретарь Оренбургского губкома И.А.Акулов на заседании заявил, что «…Башревком буржуазен и враждебен советскому строительству, является прибежищем контрреволюционного элемента» [3].

Башобком РКП(б) буквально с момента своей организации стал претендовать на руководящую роль в сферах жизни республики, придавая всем действиям Башкирского правительства националистический смысл, заняв откровенно враждебную позицию. Масла в огонь активно подливал и губком ЧК, уже превратившийся в реальную, разветвленную политическую силу. Желая отличиться перед центром, раскрыв, якобы, контрреволюционный заговор среди руководителей Малой Башкирии, они считали лидеров Башревкома во главе с Харисом Юмагуловым сепаратистами и чинили им всяческие препятствия.

Забегая вперед отметим, что и позже положения Соглашения от 20 марта 1919 года зачастую ими игнорировались. Особенно их возмущало то, что А.Валидов, не будучи членом РКП (б), стоит во главе военного аппарата Башкирской республики. Но серьезный кризис в отношениях Башкирской республики и Башкирского обкома начался в январе 1920 года. Рассмотрим два примера вмешательства Башкирского обкома РКП (б) и губкома ЧК в дела Башкирского правительства.

Когда на основании Соглашения была определена структура центральных органов республики, и президиум Башревкома 12 января 1920 года сформировал отдел внешних связей и утвердил заведующим К.Ракая-Рычкова, Башобком определил это как «первый шаг к полному отделению» и признал назначение неправильным [4].

Камнем преткновения стал и вопрос о председателе ЧК Башкирской республики. Башобком под давлением Уфимского губЧК настойчиво предлагал свою кандидатуру. На заседании Башобкома 22 декабря 1919 года на должность председателя БашЧК, несмотря на протесты членов Башревкома, был назначен А.Измайлов, человек с сомнительным прошлым [5].

Между тем, сотрудник БашЧК Карл Муценек, как потом выяснилось, внедренный агент Уфимского губкома ЧК, утверждал, что БашЧК не должен подчиняться правительству Башкирской республики, что он является здесь верховной властью и вправе проверять и контролировать работу членов Башкирского правительства [6].

На экстренном заседании Башревкома 14 января было принято решение об аресте наиболее активных и одиозных лиц, фактически открыто ставших против башкирской автономии в столице Малой Башкирии Стерлитамаке: Измайлова, Шамигулова, Мустафина и Муценека. Их арестовали 15 января. Это обстоятельство немедленно было расценено как контрреволюционный заговор башкирских националистов.

Противостояние нарастало, и Башобком уведомил Ленина о контр­революционности Башкирского правительства. Уже 16 января Ленин срочной телеграммой потребовал немедленного выезда Хариса Юмагулова, председателя правительства, в Москву для дачи объяснений. Навести порядок в Малой Башкирии было поручено М.В.Фрунзе, который ввел в Стерлитамаке военное положение и отдал приказ командиру Оренбургского укрепрайона И.Каширину направить туда конный отряд для пресечения беспорядков со стороны Башкирского правительства.

Между тем, в Москве, при особом отделе ВЧК была создана комиссия по январским событиям в Стерлитамаке. В мартовском заключении комиссии отмечалось, что Башревком, по сути, проводит сепаратистскую политику, направленную на полное обособление БСР от РСФСР [7].

Комиссия предложила «…срочно отозвать Валидова под предлогом представительства его ВЦИК по делам Башкирии, отдав под наблюдение особому отделу, заменить состав всего Башкирского правительства» [8]. Большую опасность увидели в кавалерийской бригаде М.Л.Муртазина, которого предлагалось немедленно убрать из Башкирии, отправив на польский фронт, что впоследствии и было осуществлено.

В решении Пленума ЦК РКП (б) 8 апреля 1920 года по «башкирскому вопросу» отмечалось «существование контрреволюционной опасности в Башкирии». Было решено передать в Политбюро предложения о предании суду Юмагулова, отозвать Валидова. 14 апреля на заседании Политбюро ЦК РКП (б) была утверждена комиссия в составе Сталина, Каменева, Преображенского для разработки пунктов взаимоотношений Башреспублики с РСФСР, предусматривался вызов Валидова, Юмагулова и других в Москву.

Весьма примечательно, что в дальнейшем эти тезисы Политбюро легли в основу печально известного Постановления ВЦИК и СНК о государственном устройстве Башкирской республики, который резко ограничил самостоятельность Малой Башкирии вопреки пунктам Соглашения от 20 марта 1919 года. Красноречивым является и тот факт, что ВЧК в последующем контролировала ход выполнения решения Политбюро по Малой Башкирии [9].

А.Валидов выехал в Москву 30 апреля 1920 года по вызову Сталина, якобы, для согласования вопроса о будущем государственном устройстве республики. Очевидно, что преследовалась цель его изоляции от Башревкома. 14 мая, в ходе приема у Сталина, последний заявил, что некоторые башкирские деятели считают свою республику независимой от РСФСР, а некоторые русские работники сводят на нет автономию Башкирии.

А.Валидов, отрицая обвинения в сепаратизме, отметил, что «…каждый из нас придерживается основ Конституции РСФСР, где в параграфе 8 записано о предоставлении рабочим и трудящимся каждой нации права принять самостоятельное решение на своем собственном полномочном съезде, и мы непреложно стараемся провести в жизнь эти положения Конституции и Соглашения от 20 марта 1919 года, а не оставлять их только на бумаге» [10].

По телеграмме А.Валидова в Стерлитамак о намерениях центра ограничить автономию Малой Башкирии состоялось срочное совещание членов Башревкома. В записке на имя Валидова ими было выражено резкое несогласие с позицией центра. Они восприняли этот документ как прямое посягательство центра на автономию Башкирской республики, как фактическую её ликвидацию [11].

Однако никто не захотел даже слушать эти обоснованные на Конституции РСФСР и пунктах Соглашения от 20 марта протесты. Упомянутое выше Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О государственном устройстве БАССР»от 19 мая 1920 года, принятое в одностороннем порядке, передало в ведение центральных органов комиссариаты иностранных дел, внешней торговли, комиссариаты продовольствия, финансов, Совет народного хозяйства, РКИ. Управления почт и телеграфов при Народном комиссариате внутренних дел оставались в непосредственном подчинении соответствующих комиссариатов РСФСР.

Таким образом, Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 19 мая 1920 года, подписанное В.И.Лениным, М.И.Калининым и А.С.Енукидзе в одностороннем порядке, существенно урезало права Малой Башкирии. С юридической точки зрения оно было нелегитимным, поскольку было принято без согласования с башкирской стороной – ведь очевидно, что речь шла о дополнении к Соглашению от 20 марта 1919 года.

Этот необдуманный и волюнтаристский шаг центральной власти привел к тому, что в Башкирской республике начались массовые выступления башкир. О подавлении этих восстаний, как правило, не принято было говорить, так как пришлось бы признать массовые нарушения законности и произвол властей в отношении населения.

За неимением в рамках данной статьи возможности шире коснуться вопросов взаимоотношения Башкирской республики с уфимскими губернскими властями, с центром, лишь отмечу, что в корректировке статуса Башкирской автономии в сторону её резкого сужения на первом же году существования республики основную роль сыграла, прежде всего, великодержавная позиция центра, который в этом плане во многом превзошел аналогичную политику царского правительства на национальных окраинах.

1. Парламентаризм в Башкортостане. История и современность. Книга I.
– Уфа,2005. – С.80.

2. ЦГАОО РБ. Ф.1. Оп.1. Д.15. Л.97.

3. Образование БАССР. Сборник документов. – Уфа, 1959. – С.323.

4. История Башкортостана с древнейших времен до наших дней. Том 2.
– Уфа: Китап. – С.165.

5. Мардамшин Р.Р. Башкирская чрезвычайная комиссия. – Уфа: Китап, 1999. – С.29.

6. Мардамшин Р.Р. Указ. работа. – С.31.

7. Мардамшин Р.Р. Указ. работа. – С.49.

8. Там же.

9. Мардамшин Р.Р. Указ. работа. – С.52.

10. ЦГАОО РБ. Ф.22. Оп.4. Д.98. Л.53.

11. История Башкортостана с древнейших времен до наших дней. Том 2.
– Уфа: Китап, 1006. – С.170.