В ЕГО ТАНЦАХ – ДУША НАРОДА (К 110-летию со дня рождения Файзи Гаскарова)

Благословение учителя

После возвращения Ф.Гаскарова в Уфу из Ленинграда, где он в течение двух лет (1934–1936 гг.) руководил в хореографическом техникуме (ныне – Академия Русского балета имени А.Я.Вагановой) башкирским национальным отделением и повышал свою квалификацию, прошел год. Файзи Адгамович занимался в это время постановкой танцев в Башкирском театре драмы.
И вдруг приходит письмо. Из Москвы:
«Уважаемый тов. Гаскаров!
Государственный ансамбль народного танца предлагает Вам поступить в ансамбль в качестве артиста. Просим Вас сообщить Ваши условия и принципиальный ответ.
Художественный руководитель гос. ансамбля И.Моисеев.
Пишите по адресу: Москва, ул. Вахтангова 12, Гос. ансамбль народного танца, И.Моисееву».
Игорь Моисеев был одним из учителей Файзи в хореографическом техникуме при Большом театре СССР, где он обучался с 1928 по 1932 год.
Конечно, Гаскаров согласился и уже в конце 1937 года стал артистом и, что немаловажно, ассистентом художественного руководителя во вновь созданном творческом коллективе. Ему дали комнату и утвердили зарплату в 750 рублей, что, конечно, было значительно выше его уфимского заработка. Однако уже в марте 1938 года он из ансамбля уволился и уехал обратно в Уфу. За это короткое время, как писал позднее сам Файзи Адгамович, он перетанцевал в ансамбле Моисеева весь репертуар. Что же случилось?
Причина столь резких перемен – променять столицу на провинциальную Уфу – была проста: Гаскаров загорелся новой идеей и ему не терпелось воплотить ее в жизнь. Набравшись опыта у московских корифеев профессиональной народной хореографии, он решил рискнуть и создать подобный творческий коллектив на малой родине – в Башкирии. Причем, ансамбль должен был быть именно башкирским. Корни такого подхода были, конечно, в детстве молодого «балетмейстера», как называли его в 30-е годы в Уфе. С семи лет он воспитывался среди башкирских детей в Бирском детдоме, где получил прививку башкирской культуры в виде танцев и песен. Затем был Уфимский музыкальный техникум с подобной же средой. Работая в Башдрамтеатре, он вместе с коллегами исколесил многие районы республики, где также впитал немало народных хореографических образов. Не будем забывать, что и собственно профессиональный артист Гаскаров начался с башкирского женского сольного танца «Муглифа», который он подростком сам поставил и триумфально станцевал во время гастрольного концерта театра в Москве.
Конечно, от идеи до реализации – дистанция огромного размера. Самое главное, о чем Гаскарова предупредил еще Борис Моисеев, в Уфе не было кадров для такого коллектива. И все же маэстро благословил молодого коллегу. Говорят, что здесь был и личный мотив. Будто бы они с Игорем Моисеевым положили глаз на одну и ту же солистку ансамбля. Гаскаров решил проявить благородство и уступить девушку старшему товарищу. Он уехал в Уфу, а Моисеев женился на своей избраннице. В результате у них сохранились теплые деловые и товарищеские отношения на долгие годы.
Как бы то ни было, Моисеев идею Гаскарова не только поддержал, но и дал ему ряд дельных советов, которым Гаскаров пытался следовать всю творческую жизнь. Вот как об этом спустя годы в письме в обком КПСС вспоминал сам Файзи Адгамович: «Когда почувствовал силу в этом жанре, попросил Моисеева отпустить меня на родину, в Башкирию:
– Я хочу создать башкирский ансамбль народного танца.
Удивленно Моисеев сказал:
– Это будет очень трудно. У вас в республике нет профессиональной хореографии, а художественная самодеятельность в очень слабом состоянии. Приглашать артистов балета или артистов эстрады извне не резонно. Их надо будет переучивать на башкирский народный лад. А это вообще невозможно.
Он спросил:
– Файзи! Ты башкир по национальности?
– Да, – ответил я, – мой родной язык – башкирский. Я общаюсь со своими земляками на родном башкирском языке.
– Ты знаешь язык, танцуешь башкирские танцы. Окунись в аулы, там ты и найдешь своих кадров, и фольклор закрепишь. Только запомни – ты создаешь не просто ансамбль танца, а реалистический Башкирский ансамбль народного танца. Кадры его должны быть коренной национальности. Будь осторожен, не набирай исполнителей по одному росту, по сантиметру и одинаковой комплекции. Твои кадры должны быть резко разнообразны: и по внешности, и по темпераменту. Такой стандарт без сучков и зазубрин, намалеванный одним цветом, годится только для паркового забора.
Он спросил:
– Ты был в Кремле?
– Да, я был там.
– Посмотри на сооружения Кремля внимательно. Во дворе Кремля есть разнообразные храмы, царские палаты. Ты видел церковь Василия Блаженного? Там огромное количество куполов. Мы говорим – это ансамбль русского творчества.
Он взял мою руку, зажал мизинец, безымянный палец, средний, указательный, большой и сказал:
– Все эти пальцы разные; но если их сжать в кулак, то получится ансамбль, который цементируется своим творческим почерком. Ты не должен допускать другого балетмейстера, который будет мешать тебе.
Давай создавай! Трудно будет – поможем!
Вот так, получив наставления моего учителя, поспешил я в Уфу создавать башкирский ансамбль народного танца».
В Уфе его не ждали. Более того, начальник управления искусств некто Левин с ходу отверг идею Гаскарова, ссылаясь на отсутствие средств и материальной базы. Более того, он прямо сказал Файзи, что создание новых коллективов запрещено.
Современному читателю может быть не понятна реакция руководителя управления искусств, когда к нему с инициативой создания башкирского ансамбля народного танца явился молодой и энергичный Гаскаров. Но вспомним опять же историю.
1937 год. В СССР – самый пик репрессий. Наступают черные дни и для башкирского искусства и литературы, неразрывно связанных с судьбой страны. Уже на второй день февральско-мартовского пленума Башкирского обкома ВКП(б) был арестован руководитель Центрального статистического управления республики Габдулла Гисматуллин, 3 июня – Мухтар Баимов, 27 июля – Даут Юлтый, 16 августа – Афзал Тагиров, 30 августа – Губай Давлетшин, 5 сентября – Макарим Магадиев, 21 октября – Валиулла Муртазин-Иманский, 4 ноября – главный редактор газеты «Башкортостан» Тухват Янаби, 11 декабря – Газиз Альмухаметов. 11 января 1938 г. навешивают ярлык «враг народа» на директора Башкирского книжного издательства Булата Ишемгулова и начальника управления по делам искусств при Совете Народных Комиссаров БАССР Гафана Назирова. Заслуженный артист РСФСР Валиулла Муртазин-Иманский, который, как мы знаем, сыграл решающую роль в судьбе Гаскарова, отправив его учиться в Москву, обвинялся в родстве с «врагом народа» Мусой Муртазиным, расстрелянным в Москве 27 сентября 1937 г.
Поэтому понятна боязнь недавно только назначенного руководителя республиканской культуры, когда вслух говорят о «башкирском ансамбле». Это могли принять за проявление национализма. Молодой Гаскаров, как человек беспартийный, возможно, этого и не понимал. Он-то бредил именно башкирскими танцами, и, естественно, не понимал, что в этом может быть плохого.
О национальном, башкирском, характере ансамбля, который все годы своей жизни хотел создать Гаскаров, свидетельствуют не только характер его бесед со своим учителем И.Моисеевым и все его статьи о хореографии, но и письмо 1944 года на имя первого секретаря обкома партии С.Д.Игнатьева, где он пишет, что «на протяжении многих лет я работаю в Башкирии в области создания и развития башкирской национальной хореографии». В итоге полностью реализовать свою идею Гаскарову так и не дали. Как мы знаем, Файзи Адгамович создал много сценических народных танцев, но делал это в рамках не национального, а интернационального ансамбля народного танца. Может, это и хорошо, ведь иначе могли не появиться на свет его хореографические произведения, связанные с культурой народов СССР и всего мира. И все же главным достижением Гаскарова, золотым фондом хореографии республики являются созданные им и любимые народом башкирские танцы.

С опорой на народ

Официально датой рождения Башкирского ансамбля народного танца считается 11 марта 1939 года, когда приказом по недавно созданной госфилармонии Ф.А.Гаскаров был назначен художественным руководителем Башкирского ансамбля песни и пляски и национальной музыки. Однако ансамбль был создан на год раньше. Известный биограф Гаскарова Суюндук Саитов в книге «Гаскаров» (2012 г.) пишет, что в июле 1938 года создается Башкирский ансамбль песни и пляски и национальной музыки. Гаскаров назначается его балетмейстером. Первый «контрольный» концерт танцевальной группы БАПП и НМ состоялся 1 ноября 1938 года. Затем были различные бюрократические реорганизации, и лишь потом появился известный приказ по БГФ от 11 марта 1939 года. Таким образом, фактически ансамбль во главе с Гаскаровым был создан в 1938, а не в 1939 году. Поэтому следующий юбилей ансамбля – 90-летие – следует отмечать не в 2029, а в 2028 году.
Но главное, конечно, не дата, а сам факт создания такой творческой единицы на культурной карте Уфы. К счастью, желание молодого Гаскарова тогда совпало с объективной необходимостью развития культурной среды в столице республики – вторая половина тридцатых годов для Уфы стала периодом расцвета ее экономики и социальной инфраструктуры.
В предвоенный 1940 год население Уфы составляло 270 тысяч человек. Это было в три раза больше, чем осталось после революции и Гражданской войны. Естественно, промышленный рост и связанный с ним приток населения поставили задачу – чем занимать трудящихся, причем с разным уровнем образования, в свободное от работы время? В то время в городе было мало досуговых организаций. В основном крутили кино. Не справлялся с выросшими запросами населения маленький деревянный театр Видинеева в саду Луначарского. Поэтому инициатива Файзи Гаскарова о создании ансамбля танца пришлась весьма кстати. И он эту объективную общественную потребность с присущей ему целеустремленностью и упорством сумел сделать объективной реальностью.
Получив отказ чиновников от культуры, Файзи и не подумал сдаваться. Он просто решил действовать иначе, снизу. И отправился к своему знакомому, директору училища искусств С.Р.Кадыкову. Идею создать на театральном отделении кружок по изучению народного танца тот охотно поддержал, но при этом сказал, что на это у училища нет ни копейки денег. Однако энтузиазм Гаскарова был столь велик, что в конце концов они договорились о создании танцевального кружка при профкоме. Файзи вызвался руководить им на общественных началах. Не будем забывать, что у него, круглого сироты, не было материальной поддержки со стороны каких-либо родственников. Однако он так верил в успех, что готов был на любые самопожертвования.
Вот как он сам рассказывал об этом моменте своей биографии:
«На первое же объявление собралось человек 30 башкирской молодежи, и мы провели очень результативную работу, выучили два массовых танца «Гюльназира» и «Зарифа» и несколько сольных танцев. Таким образом, мы в кружке создали несколько танцев. Вскоре стало известно, что будет проходить юбилейная сессия, посвященная освобождению Уфы от белоколчаковцев чапаевскими войсками. На этот праздник отбирались концертные номера. Решили посмотреть созданные мной танцы, остановились на нескольких танцах. Когда возник вопрос о костюмах, мы предложили – сапоги занять у милицейского эскадрона, а костюмы, какие можно, подобрать в драматическом театре. А женские платья и украшения решили подобрать в деревнях. Я попросил комиссию пригласить из районов 20 кураистов, создать из них оркестр для сольного исполнения и аккомпанемента танцев. Тов. Усманов – директор научно-исследовательского института языка и литературы – поддержал мою мысль. Таким образом, в Уфе собрались 20 кураистов во главе со знаменитым кураистом Юмабаем Эсамбаевым* (участником Парижской выставки)».
Во время концерта возник, естественно, конфликт. Когда объявили о выступлении башкирского ансамбля танца, начальник управления искусств Левин страшно разозлился, но не рискнул прервать номер в присутствии большого начальства. Гаскарову же он пригрозил самыми серьезными карами за то, что тот его ослушался.
От расправы молодого хореографа спасло вмешательство высокого московского гостя – депутата Верховного Совета СССР, Героя Советского Союза Эрнеста Теодоровича Кренкеля. В тот вечер группу Гаскарова пригласили выступить еще и на торжественном приеме в Правительстве БАССР. Знаменитому гостю очень понравился русский танец, исполненный гаскаровцами. Да и сам задиристый руководитель, который не только не смутился больших начальников, а откровенно сказал им о проблемах своего танцевального кружка, пришелся ему, видимо, по душе. В результате Кренкель в присутствии председателя Совнаркома БАССР Ф.В.Шагимарданова пообещал найти финансирование, чтобы не закрывать столь перспективный ансамбль. И, действительно, уже в понедельник небезызвестный нам Левин, для порядка поругав Гаскарова, велел тому отправиться в сад Луначарского к директору Бронскому, чтобы уже официально заниматься танцами. Вскоре в кармане у Файзи лежало новенькое удостоверение №3 на бланке сада им.Луначарского от 1 июля 1938 г.: «Выдано тов. Гаскарову Ф.А. в том, что он работает зав. хореографической частью Башкирского ансамбля песни и танца. Директор Бронский, делопроизводитель Клюева».
Как впоследствии написал Ф.А.Гаскаров, «вот так незаконно родился Башкирский ансамбль народного танца».

На пути к признанию

До побед на международных конкурсах, до высоких наград было еще очень далеко. Предстояло для начала сделать главное: подобрать талантливых исполнителей и сформировать репертуар. Чтобы танцы были поистине народными, Гаскаров постоянно ездил по ра­йонам республики, собирал танцевальный фольклор. Тогда это были действительно экспедиции, когда от села к селу передвигались пешком или, если повезет, на телегах. Файзи Адгамович, не жалея себя, целенаправленно ездил по селам республики. Вот, например, документы, свидетельствующие о его работе над репертуаром ансамбля, поиском новых тем и образов хореографических композиций.
Согласно командировочному удостоверению Управления по делам искусств при Совнаркоме БАССР от 26.07.1939 г., он «командируется в Абзелиловский и Бурзянский районы в качестве участника Научной фольклорной экспедиции по записи народного творчества, организованной согласно постановления Сов­наркома БАССР от 13.07.39 г. за №1360. Управление по делам искусств просит райисполкомы и сельсоветы, правления колхозов оказывать полное содействие тов. Гаскарову в его работе и в продвижении от одного пункта к другому.
Действительно с 23.06. с.г. до 15 августа 1939 года. Начальник Управления Тахаев, секретарь Карницкая».
А вот более позднее удостоверение, связанное с подготовкой к Декаде башкирского искусства в Москве в 1941 году:
«Управление по делам искусств при Совнаркоме БАССР №1–13 от 29.03.1941 года.
Дано настоящее тов. Гаскарову Файзи Адгамовичу в том, что он действительно является членом экспедиции Управления по делам искусств при СНК Башкирской АССР, командированной в Аргаяшский, Кунашакский и Ялано-Катайский районы Челябинской области по подбору кадров: певцов, музыкантов, танцоров, сказителей и др. для участия в Декаде башкирского искусства в Москве, что и удостоверяется. Срок командировки – по 30 апреля 1941 года.
Зам. нач. Управления Судаков, зав. фольклорным кабинетом Н.Волков».
В дальнейшем Гаскаров приучал и всех своих актеров во время гастролей по республике стараться наблюдать, как танцует молодежь, пожилые люди, и вносить эти движения в танцы.
По его собственному признанию, Гаскаров побывал почти во всех районах Башкирии. Он знал, где таятся нужные ему «крупицы золота», и находил артистов довольно быстро и безошибочно. Обогатили ансамбль, стали его драгоценной оправой Хазина Магазова, Ирек Ибрагимов, Мухамет Идрисов, Назира Мударисова, Александра Морозова, Роза Бикташева, Ольга Христофорова, Геннадий Мотыгин, Василий Ахряпов и другие. Новоиспеченные артисты с большим энтузиазмом принялись осваивать совершенно новые для них классический тренаж, различные танцевальные ходы, дробушки, вращения, изучать историю театра, искусство грима. Если раньше башкирские танцы исполнялись только в быту – на праздниках, гуляньях, то теперь они должны были занять почетное место на профессиональной сцене.
И на протяжении всей своей работы с ансамблем Гаскаров требовал не терять связи с народом, постоянно ездить в районы. Как вспоминают ветераны ансамбля Эльза и Талгат Урмановы, с этой целью он выбивал автобусы, всегда, несмотря на гастроли по городам и весям, оставлял в графике место и время для общения с местными жителями.
Вот воспоминания солистов ансамбля, записанные в свое время Л.Х.Аглиуллиной, сотрудницей ансамбля, опубликовавшей под псевдонимом Лада Пихта книгу о Гаскарове «Многоликий певец». Равиля Хазиева, заслуженная артистка БАССР, народная артистка БАССР рассказывает: «Гаскаров наказывал артистам во время гастролей наблюдать, как танцует деревенская молодёжь, и записывать движения, манеру ходить, бегать, даже сидеть.
Дуэт «Дружба» Файзи Адгамович поставил для меня и Х.Зубайдуллина, самого высокого и стройного нашего танцора. Смысл танца в том, что это не любовный дуэт, в нем удивительная чистота дружбы юноши и девушки. В глазах – восхищение, радость юности, но и определённая дистанция, целомудрие. С этим танцем мы стали лауреатами Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в 1959 г.».
Вспоминает Эльза Урманова, заслуженная артистка БАССР, ветеран ансамбля: «Он говорил, что темы для танцев есть повсюду. Во время гастролей в Учалинском районе он был в одном деревенском доме. Его усадили за стол, разговорились о танце. Хозяйка с самоваром в руках стала приплясывать. Файзи Адгамович тут же стал выстукивать ритм ложкой по чашке. Он спросил: «А можешь поставить самовар на голову?» Женщина тут же поставила самовар на голову и стала плавно кружиться под дробь. Его восторгу не было конца. Так родился танец «Проказницы». А «Танец с ведром» – это ведь тоже сценка из народной жизни. Женщины в башкирских аулах надевали наперстки на пальцы и выстукивали дробь, кто на подносах, кто на ведрах. Так и танцевали».
Уже с первых дней работы с ансамблем Гаскаров огромное значение придавал костюму артистов. Как вспоминал театральный художник Б.Торик, Гаскаров никогда не начинал репетиции, если не было костюмов, чтобы видеть образ. Он сам лично работал над эскизами. Как никто знал башкирскую душу и как никто умел лепить ее образ. Его точный, принципиальный взгляд на национальное преображал любую материю в нечто подлинное, что мгновенно вызывало доверие народа. Он шикарно разбирался в тканях, в цвете, фактурах, умел распознать нужное сочетание из сотни комбинаций. «Прочь шелка, стразы, парчу – это не башкирский характер!»
Непростая работа над репертуаром, усилия по созданию творческого коллектива требовали от руководителя не только профессиональных знаний, но и определенной жесткости. Файзи Адгамович с первых же дней стремился создать в коллективе деловую, рабочую обстановку, установить железную дисциплину. В работе с артистами при подготовке танцев, в стиле ведения репетиций Гаскаров равнялся на своего учителя Моисеева, а тот был не просто жестким, а даже порой жестоким к своим подчиненным. Во многом это объяснялось, конечно, и в целом царившим тогда командно-административным стилем управления. Нельзя сбрасывать со счетов и специфику работы именно ансамбля, когда необходимо добиться идеальной слаженности в действиях артистов.

«Вложил в хореографические миниатюры все самое лучшее»

21 октября 1982 года Ф.А.Гас­карову исполнилось 70 лет. Прошло уже более двенадцати лет, как партийные боссы расправились с талантливым и дерзким хореографом, отстранив его от работы в ансамбле, попытавшись предать забвению его вклад в искусство и культуру республики. И в этот хмурый осенний день в газете Президиума Верховного Совета СССР «Известия», самой главной в СССР после партийной «Правды», выходит статья с достаточно скромным, но очень точным заголовком: «Мастер танца». Автор ее – не журналист, не чиновник от культуры, а самый главный в СССР в области хореографии и балета – Герой Социалистического труда, народный артист СССР, лауреат Ленинской и Сталинской премий, руководитель знаменитого на весь мир Ансамбля народного танца СССР Игорь Моисеев! Именно он написал тогда о выдающемся сыне башкирского народа Файзи Гаскарове следующие слова: «В многоцветном букете танцев советских народов выделяются своим очарованием башкирские танцы. Создал Башкирский ансамбль народного танца, вырастил его, обогатил интересным репертуаром Файзи Гаскаров.
Любуясь сегодня горячими, темпераментными, декоративными танцами башкирского ансамбля, я улавливаю в них уровень опытного мастера Ф.Гаскарова. Он сумел вложить в свои хореографические миниатюры все самое лучшее, что характерно для народного танца. И манеру, и стиль, и, главное, душу народа, влюбленность в свой край. Будучи председателем или членом жюри на Всемирных фестивалях молодежи и студентов в Вене, Бухаресте, Софии и Москве, я был свидетелем, как горячо принимались танцы этого коллектива. А такие жемчужины башкирского репертуара, как «Семь девушек», «Три брата», «Проказницы», «Загида», «Жених», были удостоены золотых и серебряных медалей.
Ансамбль народного танца выступал с концертами и в Зале имени Чайковского. Гастроли имели большой успех. Я был очень доволен тем, что сделал Файзи. Умение сочетать подлинность народного темперамента, естественность народной природы с профессиональной техникой и мастерством – это большое искусство. Тут требуются и такт, и умение, и понимание. А главное – талант. Все это есть у Файзи Гаскарова».

*Юмабай Исянбаев – башкирский народный музыкант-кураист.

Автор благодарит Гульнару Файзиевну Аиткулову – дочь Ф.А.Гаскарова за любезно предоставленные документы из семейного архива.