Любовь как основа существования семьи в российском обществе

Любовь, как основа существования семьи в современном российском обществе, постепенно отдалилась от своей метафизической сущности. Ведь сама любовь – это не просто чувство или эмоциональное отношение к другому лицу. Она есть выход к другому лицу, как к Я – подобной реальности. Именно в другом Я обретается точка опоры для конкретного человека. Сердечность человека, преодоление гордого индивидуалистического героизма, когда сам человек противостоит Вселенной, преодоление культа человека – это условия существования семьи, где люди учитывают интересы представителя противоположного пола.

Если любовь есть «исключительное чувство», то сам принцип любви не может быть исключительно моральным долгом. Семья не может быть основана на одном долге, она предполагает отстранение от максимума возможного, то есть от того, что выступает «следствием максимального расширения души» [1, с.266].

Любовь человека имеет духовно-нравственную сущность и проявляется в семье. Любовь есть форма продуктивной деятельности. Она именно в семье предполагает проявление взаимного интереса и заботы, то есть определенный душевный отклик. Любовь есть, таким образом, важнейший стимул развития семьи, некое чувство, выступающее в своей «универсальной» форме, как ум или разум.
В семье иногда случаются совпадения чувственной и духовной любви. Но этот факт имеет отношение к случаю, который невозможно предугадать, а также искусственно вызвать. Мы совершенно ничего не знаем о причинах любви, но в то же время знаем о долге [2, с.54]. В семье любовь существует как возможность, которая может реализоваться или нет. Но человек может существовать и вне семьи. Такая любовь (ведь человек все равно любит!) есть творческий эрос, как нечто «самодвижущееся».

Интенсивность любви определяется способностью любить. Нам важнее всего осознать причины, согласно которым человек любит. В семье важнее всего оказывается то, что происходит с человеком, какие внутренние изменения вообще происходят, как раскрывается сама душа человека. «Если я люблю, – пишет М.К.Мамардашвили, – потому что в этом чувстве вижу реализацию моего человеческого достоинства, – эта причина важнее, чем преходящие качества любви, и в своей бесконечности, в своей устойчивости не зависит от этих преходящих качеств предмета любви [3, с.33].

Любовь человека к человеку определяется далеко не содержанием чувственного опыта, который случаен. Любовь встречается редко именно потому, что люди испытывают страх перед способностью любить. Ведь для любви, как и для творчества, необходима внутренняя свобода, сама готовность к духовному поступку, то есть необходима «живая душа», способность откликнуться на духовный, нравственный призыв.

Условием любви человека выступает необходимость поддержания человечной формы взаимоотношений супругов. На вопрос о том, каким образом наполняется данная форма конкретным содержанием, какие черты характера человека вызывают вспышку чувства – это есть случайность, которая «сама по себе ничего не определяет» [4, с.235]. Как и в христианской, так и в исламской семье, поддержание формы души культивировалось в исламской религии с самого начала, где любовь в метафизическом плане есть фундамент всего сущего. В практическом плане любовь между супругами – не только проповедь добродетели, но и определение высшего закона человеческой жизни.
Борьба с религией привела нашу страну к резкому сокращению религиозной деятельности. Но при этом снизились и нравственные устои. Ведь воспитание человека в семье связано с пробуждением самой способности любить. Сам душевный труд в семье начинается с душевного труда. Только после этого начинается труд ума.

Ребенку практически все можно дать, если одарить его «любящей душой». Но ничего не получится, если не развивать способность ребенка стремиться к «сердцу» человека. Чтобы делать добро, необходимо приложить душевный труд, а эта сила есть любовь к людям. Как правило, считается, что всех любить невозможно, что проповедь любви в классовом обществе есть некая вредная утопия. Однако необходимо учить детей любви. Если люди овладеют искусством любви, то будет «что и кого любить». Главное состоит в том, чтобы «ненавидеть тех, кто посягает на любимое и дорогое» [5, с.195].

Думается, что не только детям, но и родителям надо любить всех людей и природу. Это – необходимое условие положительного воспитания. Появление ребенка в семье связано с почти непосильным трудом любви ко всем людям. Этот труд сопряжен с верой и правдой, которые делают ребенка в семье счастливым.

Труд любви и есть подлинное творчество, когда человек формирует самого себя, развивает свои духовные и душевные силы. Отсюда любовь, как творческая сила, радостное принятие другого, означает саму силу человечности, стихию человечности, одной из характеристик которой выступает сама любовь как духовная, нравственная сила современности. Любовь человека делает человеческую душу «просветленной». Любовь в этом плане выступает неким универсальным чувством, а не только одной лишь жизненной установкой. Универсальная любовь мало связана с выполнением долга. Нельзя сказать – «Ты должен любить!» Когда любовь в семье не связана с субъективной основой действия, то на первый план выступает то, как поступит человек. Но любовь с необходимостью дополняет «несовершенства человеческой натуры и принуждает к тому, что разум предписывает в качестве закона» [6, с.289–290].

Любовь находится у самих истоков существования человека. Человек, лишенный этой любви, становится равнодушным к дальнему Я. Особенно плохо человек чувствует себя в окружении многочисленным семейством. Он остро ощущает неустроенность своего бытия, а также хрупкость окружающего его мира. Но и даже в этом случае – снова любовь, уснувшая и «замерзшая» душа, которая отрицает полнокровную жизнь. С.Л.Франк в своем сочинении «Непостижимое» говорит о том, что любовь связана с опытно-осознанным состоянием внутреннего, духовного бытия. Любовь, конечно, связана с замкнутым в себе Я. В этом заключается таинство любви, которое при всей его непостижимости все же становится самоочевидным для разума и, конечно же, имеет непосредственное отношение к «живому опыту» [7, с.270].

Любовь, как основа существования семьи, обладает определенной жизненной установкой. Без любви нет жизни и полноценного существования человека. Универсальная любовь объемлет не только всех, но и все во всем, все во всех. Она охватывает саму полноту многообразия чувств людей, культурных традиций. Любовь в семье есть радостное приятие другого мира, мира человека. При этом любовь развивает личность, делает мудрым самого человека. Ведь любовь в семье рождается в тот момент, когда любить невозможно. Она преодолевает различные препятствия. Но подлинная любовь есть размышление над вопросом о смысле жизни и «искание правды жизни» [8, с.139]. Если семья утрачивает смысложизненную ориентацию, то она разрушается. Любви в семье препятствует узкопрофессиональная деятельность. Поэтому любовь соотносима с творчеством, которое, как состояние любви, отличается гениальностью, поскольку приоткрывает то, что скрыто в любви, что не вышло и не может выйти на поверхность жизни. Творец в личных отношениях, в науке, в искусстве всегда есть «любящий». Лишь ему открыты новые идеи, «которые он хочет воплотить в жизни и которые чужды нелюбящему» [9, с.70].

Но нелюбовь, тем не менее, означает встречу с внутренним существованием мира. Мысли разума должна быть противопоставлена внешняя предметность. Человек практически всегда исходит из «сердца», которое не есть некая отдельная инстанция, а есть сама целостность духовного бытия любви.

Любовь как основа существования семьи означает нечто субстанциальное. Семья не означает абсолютное стремление к эросу. Любовь в семье связана с таким творческим эросом, который обладает силой показать, что ни бытие, ни небытие, как таковые, не имеют никакой ценности. Ценностью обладает лишь нравственное усилие быть, то есть ценностью обладает сам исток бытия. Однако творческий эрос семьи много больше, чем само бытие. Творческий эрос не позволяет «вещам» изнурить себя в бытие, так как они никогда не перестают выступать источником существования самого социального бытия. Философия существования семьи не может начинаться с духовного бытия, поскольку истинное начало существует лишь там, где есть то, что непосредственно не должно быть ради самого духовного.

Любовь в семье не может быть тем, что исключительно должно только быть. Самое главное заключается в том, что семья не имеет ни начала, ни конца. Она есть некая субстанция совести. Напротив, эрос превосходит все то, что только может быть. Он имеет исключительно свободную природу, а семья занята самой собой. Семья, в отличие от субстанциального начала, находится в определенном отношении ко всем иным субстанциям. Человек в семье постоянно ограничивает свою деятельность, поскольку ничем не ограниченная активность в конце концов терпит крах. Но ограниченное, с чисто человеческой точки зрения, разумеется, представляется лучшим, а неограниченное – менее благим, поскольку всякий человек может существовать только благодаря ограниченному, а всяк считает для себя лучшим существовать, чем не существовать [10, с.163].

Любовь именно поэтому ущербна, что ничем не ограничена. Любовь, особенно в семье, постоянно переступает за свою собственную границу. Любовь невозможно преодолеть, поскольку она держится на последних духовных основаниях. В этом плане любовь лишь в том случае выступает основой существования семьи, когда становится творческим актом.

Главным моментом анализа семьи как основы ее существования в современном российском обществе выступает проблема человечности, гуманности взаимоотношений в семье. Семья не может существовать без любви. Любовь повышает плотность самого времени в семье. Семья увеличивает эту плотность, тем самым ее время становится чем-то стабильным и целостным.

Литература

1. Философия любви. В 2 частях. Ч.1. Под общ. ред. Д.П.Горского; Сост. А.А.Ивин. – М.: Политиздат, 1990. – С.510–605 с.
2. Лукьянов А.В. Идея метакритики «чистой» любви (Философское введение в проблему соотношения диалектики и метафизики). – Уфа: Изд-ие Башкирского государственного университета, 2001. – С.226.
3. Мамардашвили М.К. Вильнюсские лекции по социальной философии (Опыт физической метафизики). – М: 1981 (рукопись).
4. Философия любви. В 2 частях. Ч.1. Под общ. ред. Д.П.Горского. Сост. А.А.Ивин. – М.: Политиздат, 1990. – С.510–605 с.
5. Соловейчик С. «Агу» и «Бука» // Новый мир. 1985. – №3.
6. Кант И. Трактаты и письма. – М.: Наука, 1980. – С.712.
7. Франк С.Л. Непостижимое. Онтологическое введение в философию религии. – Париж: Дом книги и Современные записки, 1939. – С.269–272.
8. Бердяев Н.А. Творчество и объективация. – М.: Экономпресс, 2000. – С. 304.
9. Платон. Собрание соч.: В 3 т. Т.1. – М.: Мысль, 1968. – С.621.
10. Шеллинг Ф.В.Й. Система мировых эпох. Мюнхенские лекции 1827–1828 гг.
в записи Эрнста Ласо. – Томск: Изд-во Водолей, 1999. – 320 с.