ГОРА ИРЕМЕЛЬ КАК ОБЪЕКТ ПОЧИТАНИЯ У БАШКИР

На родовых землях башкир

Одной из самых значимых гор для башкир всегда был Иремель (Ирәмәл), расположенный у истока реки Агидель на территории современного Белорецкого и Учалинского районов Республики Башкортостан. Он находится на втором месте по высоте (1589 м) среди гор Южного Урала, но в результате того, что высочайшая вершина Ямантау (1640 м) закрыта для посещения (находится на территории Южно-Уральского государственного природного заповедника), Иремель на данный момент – самая высокая из доступных. Это среди всего прочего обусловливает популярность горы, которая на сегодня является одной из самых посещаемых туристических локаций в регионе.
В прошлом Иремель находился в пределах родовых земель башкирских родов Кубау (Ҡобау), Катай (Ҡатай) и Табын (Табын). В источниках нет конкретной информации о родовой принадлежности горы, вероятно, владения перечисленных родов сменялись в разные исторические периоды, либо гора была общей для всех них. В фольклоре Иремель упоминается также как кочевье отца Мамая1 Мусы: «Исток Идели гора Иремель – была страной, где располагалась земля моего отца Мусы» («Иҙел башы Ирәмәл тау – минең атам Мусаның иле ҡунған ере ине») [8, с.182]. В эпосе «Акбузат» батыром иремельских гор назван Катай: «Батыра Иремеля – Катая…» («Ирәмәл батыры – Ҡатайҙы...») [7, с.172]. Если по одним сведениям Иремель считали своей родовой горой барын-табынцы и тиляу-табынцы, то по данным П.И.Рычкова, в XVIII веке Иремель относился к землям башкир Кара-табынской волости [36, с.322; 32, с.121]. В то же время, судя по документам, во второй половине XVIII века Иремель входил в состав родовых земель башкир рода Кубау (Ҡобау). Так, в 1770 году башкиры Кубовской волости (вышедшей из Минской) продали заводчикам И.Б.Твердышеву и И.С.Мясникову свои вотчинные земли, соответствовавшие северной части современного Белорецкого района и приграничной с ним территории Челябинской области. В выделенную область входили хребты Зигальга и Аваляк, горы Ямантау и Иремель2 [2, с.454]. С развитием горнозаводской промышленности в крае башкиры были оттеснены из части своих земель, находящихся в окрестностях Иремеля. По свидетельству Ф.С.Красильникова, на месте села Верх-Катавка современной Челябинской области «раньше кочевали башкиры, но их оттеснили на юго-восток за хребет Нары, а здесь поселили русских, преимущественно заводских рабочих из Катав-Ивановского завода». Прекратившее ныне существование русское село Тюльмень также было основано башкирами, которых затем выселили [18]. В начале прошлого века территория, на которой находится Иремель, принадлежала башкирам ближайших селений Троицкого уезда. А.П.Флеровский писал: «лишь подошва западного склона полосою в несколько десятков сажен ширины входила в Юрюзанскую волость, составляя собственность владельцев Юрюзанского завода». Но башкиры сами не использовали земли под Иремелем в хозяйственном отношении, а сдавали сенокосные угодья по южному склону в аренду жителям села Тюлюк [34]. В настоящее время в непосредственной близости от Иремеля мало сохранившихся башкирских населенных пунктов, между тем на карте 1838 года рядом с горой показаны несколько башкирских хуторов [38, с.230]. По сведениям местных краеведов, относящимся уже к XX веку, родовая принадлежность деревень в районе Иремеля была следующей: куваканские деревни – Карагужа (Ҡарағужа)3, Абдулкусимово (Әбелғәһем), Байсакалово (Байһаҡал), Новохусаиново (Ихсан), Ундашмас (Өндәшмәҫ), деревни катайцев – Аблязово (Әбләз) и Махмутово (Мәхмүт), деревня барын-табынцев – Иткулово (Этҡол). Некоторые из них на данный момент уже перестали существовать. При этом, куваканские деревни образовались позже, когда в период башкирских восстаний XVIII века куваканцам пришлось покинуть свои родные места в районе современных городов Златоуст и Сатка и переселиться южнее [26, с.91].

Этимология названия Иремель

Название горы Иремель всегда привлекало внимание интересующихся историей Южного Урала. Но устоявшейся этимологии слова «Иремель» до сих пор нет, исследователи продолжают предлагать новые версии его происхождения. В источниках XVIII века топоним зафиксирован в нескольких незначительно различающихся формах: Иремян, Эренял (В.Н.Татищев), Ирямяли-Тау (П.И.Рычков), Ирямял Тау (И.И.Лепехин). Заметим, что возможно оригинальной формой названия является Иремели (Ирәмәле) с ударением на последний слог, как оно звучит в одноименной народной песне. В «Словаре топонимов БАССР» этимологию выводят из башкирского слова ир (производное от эйәр «седло, седловина») и монгольского әмәл ‘седло, седловина’, что является отсылкой к форме горы, вершина которой очертаниями напоминает гигантское седло. Но многие исследователи уже указывали на сомнительность подобного объединения в одном названии корневых основ из разных языковых групп.
Также предлагался перевод корня ирәм как «раздольный, безмятежный» с аффиксом -әл, обозначающим множественность [4, с.157]. Связывая с древней металлургией края, его возводили к глаголу иретеү «плавить» и переводили как «плавильня, место плавки» [11, с.28]. Искали корни названия в языке манси, переводя его как «край [горы, который] сделался низким» (Ёр-ём-ёлы) [17, с.14]. Название выводили и из санскрита как: irā ‘ветер’ + mauli ‘вершина горы’ (Irā-mauli), в значении «гора ветра» [14, с.40]. В исторической науке уже в 1980-е годы было высказано мнение о тождестве Уральских гор с мифологическим хребтом Хара Березайти из Авесты. Иремель же, по этой версии, был идентифицирован как высочайшая вершина гор Хара Березайти – гора Хукарья, а река Агидель отождествлялась с рекой Ардви Сурой и ее божественной персонификацией [37, с.229–230]. Исходя из этого, С.И.Хамидуллин усматривает в названии Әрәмән (как оно звучит в башкирских и ногайских дастанах) иранский корень «арам», что в переводе на русский язык означает «покой» [35, с.75].
В то же время, в 70 километрах от горы, в верховьях реки Миасс протекают небольшие речки под названием Верхний, Средний и Нижний Иремель. Исходя из данного факта, были озвучены предположения о возможном переносе гидронима на название горы, связывая его с близкими по звучанию словами әрәмәлек, әрәмә («заболоченная полоса вдоль реки, занятая густыми зарослями кустарника и леса»), которые могли бы характеризовать перечисленные речки. Известно, что гидронимы представляют собой наиболее древний и устойчивый класс топонимов, и на практике встречаются случаи метонимического переноса по модели «гидроним → ороним». Однако тот факт, что одноименное название получили не ближайшие к горе реки, заставляет сомневаться в столь непосредственной связи.
Отметим также, что в эпосе «Урал-батыр» название употребляется и в глагольной форме ирәмәлләп (неопределенная форма: ирәмәлләү). Здесь имеется в виду действие, совершенное сыном Урал-батыра Иделем, когда тот, встав на Иремель, рассек гору:

Атаһының булатын
Ҡулына тотоп алған, ти,
Бейек тауға менгән дә
Ирәмәлләп торған, ти.
«Меч отца
Взял в руки, говорят,
Поднялся на высокую гору,
Ирәмәлләп стоял, говорят…»
[33, с.191].

В издании эпоса 2014 года слово переводят как архаическое кейерелеп=кирелеп «потягиваться, распрямляя спину». Так как однозначного перевода слова ирәмәлләп нет, высказывались предложения выводить его из слов ир «мужчина» и әмәл «способ, средство» [9]. Г.Х.Бухарова предлагает переводить әмәл как амулет в виде фаллоса, вместилища души мужчины, в мече Иделя усматривая фаллический символ – взламывая земное лоно, он дарует земле жизнь [10, с.140–142]. Как видно из обзора версий, объясняющих этимологию Иремеля, они весьма разнообразны, но на данный момент ни одна из них не является общепринятой.

Отражение в фольклоре

О значимости Иремеля для башкир свидетельствует то, что он неоднократно упоминается в эпосах, вошел в их народное песенное творчество. В первую очередь это упомянутый выше эпос «Урал-батыр», по которому, Уральские горы появились в результате борьбы Урала с дивами и представляют собой окаменевшие тела последних. Когда размножившимся после смерти Урала людям и животным стало не хватать чистой воды из родников, его сын Идель, взяв в руки булатный меч отца, встал на высокую гору и рассек ее. Из расщелины зажурчала белая, словно серебро, вода, которая впоследствии стала рекой Агидель (Иҙел, Ағиҙел4), гора же получила название Иремель:

…Иҙел барып торған тау,
Ирәмәлләп сапҡан тау –
Йылға сығып аҡҡан тау –
«Ирәмәл» булып ҡалған, ти.
«Та, гора, на которую встал Идель,
Гора, которую он ирәмәлләп
разрубил –
Из которой вытекла река –
Стала «Иремелем» говорят».
[33, с.191].
В фольклоре имеется еще несколько сюжетов, в которых объясняется происхождение названия горы. В легенде, записанной собирательницей уральских сказов С.К.Власовой5, Иремелем звали старика с дочерью по имени Агидель. Когда в их края пришла небывалая жара, насланная дивом (дейеү, «дракон Дея»), Агидель отправилась на поиски хрустального копья (вероятно, имелся в виду алмазный меч, который часто фигурирует в башкирском фольклоре), способного убить дива и добыть воду. Последовав за бурундуком, она оказалась в хрустальном царстве внутри горы, где копье охранялось чудищем. На помощь Агидели подоспел лось – он швырнул чудище в пропасть, а на месте, где лежало копье, забил родник. Тогда девушка подняла копье и помчалась верхом домой, разрубая на своем пути скалы. По ее следам потекла вода, образовав реку Агидель [13; 25]. В целом мотив перекликается с эпосом, где река Агидель появилась на месте рассечения горы Иделем алмазным/булатным мечом. По другой легенде, Иремель – это старуха с дочерью по имени Агидель [6, с.67; впервые опубликовано в журнале «Октябрь» в 1948 г., №10, с.21].
В фольклоре часто выделяют огромные размеры Иремеля, его высоту. Гору действительно можно увидеть за десятки километров с разных точек Южного Урала. В народной песне он описывается как высокий, заметный издалека: «Издалека виднеющиеся белые камни Иремеля» («Алыҫтарҙан, ай, күренгән Ирәмәл­кәй тауҙың аҡ ташы»); «Вдалеке синеющий, ай, Иремель ли гора, начало Идели» («Алыҫтарҙа күгәреп, ай, күрен­гән, Иҙел башы Ирә­мәл таумы икән»). В эпосе «Акбузат»
огромный дворец ассоциируется с горой: «Дворец размером с Иремель заполнил золотыми камнями» («Ирәмәлдәй һарайға алтын таштар тултырған») [7, с.139]. С.И.Рыбаков, описывая свое восхождение на гору Масим (ныне Бурзянский район) в 1894 году, писал о том, как Иремель служил индикатором погоды даже в столь отдаленной от него местности: «в неясной дали, верст за 200, башкиры указывали на горы Яман-Тау и Иремель в Верхнеуральском уезде, из которых первая (в переводе: дурная гора) прославилась своей непроходимостью, благодаря обилию болотных мест, а вторая, превышая высотою самую гору Масим, постоянно привлекает на свою вершину облака и грозы. Окрестные жители, желая знать, какова будет погода в известный день, обращают взоры на вершину Иремели и смотрят, в каком положении там дела» [4, с.255].
Высокие, выделяющиеся вершины у башкир часто выступали местом проведения родовых собраний – йыйынов. В эпосе «Мэргэн и Маянхылыу» такой йыйын собирают на Иремели: «Бросил клич на Урале – оседлав коней, всем приехать на Иремель» («Оран һалған Уралға, атҡа менеп, барыһы Ирәмәлгә килергә») [8, с.182].
Вершину Иремеля называют «кабаном» (кәбән), что с башкирского языка переводится как «стог» и соответствует форме вершины, очертаниями напоминающей гигантский стог. В одной из легенд повествуется об истории возникновения этого сходства. Некогда у подножья Иремеля бедный егет косил сено для бая. Но, когда пришла пора расчета, бай рассмеялся и, указав в сторону Иремеля, сказал: «Вот твой стог, бери». В этот момент начался гром, пять стогов сена, сложенные у подножья горы, заходили ходуном и окаменели. Поэтому вершины Большого и Малого Иремеля сейчас напоминают очертаниями стога сена. В другой легенде (записана в 1982 г.) образ горы демонизирован, в ней, вероятно, нашли отражение отголоски древнего обряда жертвоприношения. Раньше люди долго не могли построить жилища у Иремеля – каждый раз ветер разрушал сложенные из саманного кирпича дома. Однажды ангел поведал им, что место таким образом требует в жертву человеческую кровь, на которой необходимо было замесить глину для кирпичей. Егет по имени Азамат вызвался быть жертвой, с тех пор люди сложили песню «Азамат» (один из вариантов появления песни) [28, с.185–186]. Хорошо известна и историческая песня «Иремель», которая повествует о событиях, происходивших в окрестностях горы в начале XIX века. В ней речь идет о жене воина, которая отправляется на войну с французами вместе с мужем, не желая оставаться в стороне, когда враг посягнул на свободу страны:

Ирәмәле тауҙың көн битенән
Сөптөрҙәп тә аға бер йылға.
Беҙ киткәндәү юлдың юҡ билгеһе:
Һау-сәләмәт булың күп йылға.

Ағарып та ятҡан, һай, ҡар микән,
Күгәреп тә ятҡан тау микән.
Француздарҙың яуы ҡаты, тиҙәр,
Дуҫ-иштәрем иҫән-һау микән?
«С южной стороны Иремеля
Журча, течет одна река.
Мы уходим в неизвестность:
Будьте живы-здоровы много лет.

Что белеет, хай, снег ли,
Что синеет гора ли.
Французская война жестокая,
говорят
Живы ли здоровы мои друзья?»

Сакральное значение горы

Иремель – для башкир в первую очередь почитаемая вершина, наделяемая особым сакральным значением. В баите «Каскын», сохранившемся лишь частично, его называют «пупом земли» (Ер кендеге – Ирәмәлтау) [27, с.25]. Сакральность горы в некоторых легендах обосновывается нахождением там могилы святого. Так, в легенде про происхождение рода Кубаляк-Тиляу говорится, что на ней захоронен святой (әүлиә) по имени Иремель, а гора Ямантау получила свое второе название Йэмэли-тау (Йәмәле-тау) по имени другого святого Йэмэля (Йәмәл), чья могила находится на ее вершине [6, с.123]. О том, что Иремель издревле почитался башкирами и выделялся среди других вершин, неоднократно упоминали исследователи начиная с XVIII века. И.И.Лепехин, посетивший его в июне 1770 года, писал, что это «славная в Башкирии гора», а П.И.Рычков называл «знатнейшей и высочайшей горой Урала»6. Иногда, не углубляясь в языкознание, само название Иремель так и переводили как «священная, святая» [12, с.326; 29, с.160].
Об особом отношении башкир к Иремелю и захоронении там святых писал поднявшийся на вершину в 1888 году Д.Н.Мамин-Сибиряк [24, с.180]. Но в ранних источниках мало конкретной информации об особенностях культовой практики башкир на святой горе, лишь с XX века авторы начинают подробнее описывать предписания, соблюдаемые при восхождении. В 1911 году А.П.Флеровский писал уже определеннее про почитание горы, упоминая об обрядах, исполняемых перед ее посещением: «башкиры считают «кабан» Иремеля священным и решаются восходить на него лишь после поста и молитвы» [34]. А в туристическом путеводителе начала XX века говорится, что «проводник-башкир считает всегда долгом напомнить туристу, чтобы он, поднимаясь на вершину, не брал с собой водки, не пел там песен и вообще не производил бесчинств, в противном случае он рискует навлечь на себя гнев Аллаха» [12, с.326]. В целом подобного рода предписания и запреты соблюдались башкирами в отношении всех сакральных мест, несоблюдение этих условий грозило навлечением беды. Так, когда в 1770 году И.И.Лепехин хотел подняться на другую, не менее известную почитаемую гору Торатау, башкиры отказывались выступить проводниками, так как имели неисполненные обеты [21, с.31–32].
Еще одно интересное упоминание о могилах святых есть в статье О.Е.Клера, основателя «Записок Уральского общества любителей естествознания». В первой половине XX века Иремель рассматривался в качестве одного из вариантов для размещения первой на Урале высокогорной метеорологической станции. В статье, написанной по этому поводу, приводятся разно­образные сведения про гору, в том числе упоминается, что «на Иремеле находится древняя (вероятно, доисторическая) могила, приписываемая одному мусульманскому святому, к которой приходят на поклонение не только башкиры соседних уездов, но и киргизы из глубины своих степей, религиозные чувства которых ставят существенное препятствие к возведению там станции» [20, с.3]. Правда, вершины Южного Урала осматривал не сам О.Е.Клер, а его сын Владимир в 1905 году [31]. На данный момент неизвестны другие сведения о подобном паломничестве из дальних мест, но сам факт того, что это могло стать причиной отказа от идеи сооружения на горе метеостанции, может свидетельствовать о довольно устоявшейся к началу XX века культурной традиции. В целом, захоронения почитаемых сородичей на вершинах были распространенным явлением у башкир. Исторически для них были характерны захоронения на вершинах гор, возвышенностях батыров и известных праведников, которые затем начинали почитаться как могилы святых (әүлиә) [5, с.512, 516]. Обычно такая могила бывает обозначена каменными выкладками, иногда же, как в случае с Иремелем, не бывает явных признаков имеющегося захоронения.
К сожалению, обстоятельных сведений о современных формах почитания горы мало. В одном из преданий упоминается некий белобородый старик, который по весне босиком, закинув сарыки (традиционную обувь) на плечи, проходил через деревню Вали Учалинского района и направлялся на гору Иремель [19]. Это согласуется с общепринятой традицией паломничества к святым местам – босиком, либо на коленях, так, чтобы путь был связан с определенными лишениями.
В наши дни проводились исследования культового значения горы челябинскими учеными. Экспедиционный отряд под руководством П.Ф.Петрова зафиксировал на уступах горы культовые объекты башкир. Информаторы сообщали об обрядах, проводившихся в районе таких особо выделяющихся каменных выходов – так называемых «родовых камней». Так, в 2001 году у родовых камней проводился обряд в честь успешного поступления молодого человека в институт. Местное русское население также включило гору в свою культовую практику – известно, что в середине прошлого века русские проводили на Иремеле обряды, призванные остановить затянувшиеся дожди [30, с.141–142].
По сведениям краеведа А.И.Дмитриева, со слов местного батюшки из села Тюлюк, отца Петра Назарова, при засухе также собирался крестный ход, и сельчане шли просить у Иремеля дождя [15]. Не столь давно зафиксированы рассказы о находящейся в горе пещере со старинными книгами и ее хранителе, а также о множестве пещер, где обитали исполины-алпамыша [15, c.67; 39, с.26]. Но в целом, о паломничестве башкир на Иремель в наши дни известно очень мало. Возможно, этому способствует высокий сакральный статус горы, которую информаторы оберегают от чужих. Так, П.Ф.Петров отмечает, что башкиры скрывают точные места родовых камней, опасаясь возможного осквернения. По словам краеведа А.И.Дмитриева, ему тоже помешали обнаружить пещеру с запрятанными книгами в горе: он познакомился с местными башкирами – братом и сестрой, которых дедушка водил в пещеру внутри Иремеля. Однако впоследствии молодые люди исчезли и скрыли путь к пещере [15, с.66–67].

Туристический объект

Несмотря на высокую культовую значимость, в настоящее время Иремель широко известен в первую очередь как туристическая локация. Первые туристические маршруты на гору появляются уже в начале XX века, когда туризм в целом стал развиваться на Урале. Самые ранние сведения об этой горе со слов тех, кто лично побывал на ней, записаны еще во второй половине XVIII века. Иремель посетил исследователь-путешественник И.И.Лепехин во время экспедиции, организованной Академией наук – 29 июня 1770 года он с проводниками-башкирами забрался на вершину с восточной стороны [21, с.141–144]. Бытуют легенды, по которым, на гору поднимался император Александр I во время своего путешествия по России7.
В них описывается подготовка маршрута: считается, что тропу на вершину для царствующей особы застилали дерном. Однако, подобные сюжеты скорее всего являются плодами позднейшего мифотворчества. Александр I действительно побывал в этих краях в сентябре 1824 года, но, судя по источникам, посетил лишь Саткинскую пристань, Саткинский, Златоустовский и Миасский заводы, а также золотые прииски [16].
Уже в начале прошлого века Иремель был известным туристическим объектом. Об этом свидетельствуют сведения из «Путеводителя по Уралу» В.А.Весновского 1904 года. Маршрут на Иремель считался несложным, отмечалось, что «прогулка на гору не представляет никаких затруднений и любителям горных экскурсий доставит много удовольствия». Добирались до горы на лошадях, которых можно было взять в деревне Николаевка современного Белорецкого района [12, с.325–326]. В качестве проводников нанимали местное население, причем как из башкир, так и русских. Так, проводниками Д.Н.Мамина-Сибиряка и его спутников были три местных башкира, один из которых – житель деревни Байсакаловой Мурача (вероятно, Муратша) Туляков сын Тамбаев. А А.П.Флеровского сопровождал местный крестьянин Андрей Сырцев, «обывательский ямщик, бывший пастух», который «уже много раз возил «господ» на Иремель, но всегда летом, мимо Тыгынского болота, к северному крутому склону Иремельского «кабана» [34].
Первое наиболее обстоятельное описание Иремеля принадлежит Д.Н.Мамину-Сибиряку. Он поднялся на гору 24 июля 1888 года и спустя два месяца после поездки опубликовал подробный очерк «Поездка на гору Иремель», а позже – небольшую статью географического характера в журнале «Землеведение» [17, с.13; 23; 24]. При этом писатель сетовал на недостаток достоверной информации о горе, отмечая, что в сочинении В.Н.Витевского «И.И.Неплюев и Оренбургский край» (1889) Иремель описан как «покрытый вечными снегами и окутанный облаками». Хотя еще в середине XVIII века П.И.Рычков писал, что только «местами снег с нее никогда не сходит» [32, с.243]. В очерке упоминается и трагичное восхождение на гору оренбургского губернатора8, который побывал там месяцем ранее: «Дело было, кажется, в июне, когда Оренбургский губернатор, объезжая свою губернию, вздумал побывать и на Иремели. Конечно, его провели на гору самым удобным и кратчайшим путем, но на горе разразилась гроза, проводник был убит, а остальные участники экспедиции оглушены». Башкиры считали, что «неудача, настигшая оренбургского губернатора, произошла из-за того, что он поднялся не с той стороны: гора не пускает на себя именно с этой стороны». По словам писателя, объяснялось это тем, что «гора святая и на ней где-то похоронены башкирские святые» [24]. Примечательно, что описанное событие сохранилась в народной памяти. В предании местных башкир говорится, что при подготовке тропы для губернатора было повалено много деревьев, кроме того, на вершине были накрыты столы. За столь неуместное в святом месте поведение Иремель и наказал гостей [22, с.115].
Как отмечалось выше, в наши дни Иремель является самым посещаемым туристическим объектом в регионе. В пиковый период, по данным контрольно-пропускного пункта Национального парка «Иремель», количество посетителей вершины достигает трех тысяч человек в день. Неудивительно, что в подобных условиях местному башкирскому населению становится сложнее соблюдать культовую практику в полном объеме. Но на смену традиционным приходят новые формы почитания горы, появляющиеся с развитием массового туризма. Гора становится объектом почитания не только башкир.

1 Шейх-мамай, бий Ногайской орды в 1541–1549 гг.

2 «А межи той земли: от устья речки Лаязы, которая впала в речку Катав, и по той речке на гору, называемую Зягалгу, а с той горы, поворотя вправо, на гору Еман, ис которой горы течением началась малая река Инзер, а с той горы, поворотя влево, итти возле межи Катайской волости прямо на степь, называемую СарыТюз, до реки Белой, а от той реки Белой, поворотя влево, по реке Белой до вершины, а от оной вершины, поворотя влево ж, на гору Иремяль, и по той горе на речку Березяк до линии Куваканской волости, а от той межи, поворотя влево, чрез гору Бекти на реку Ерузань и, перейдя оную реку Ерюзянь, итти на гору Зягалгу, а с той горы на вышеписанную, отколь первая межа началась, речку Лаязы».

3 Это ныне исчезающая деревня Александровка на реке Юрюзань, которая изначально была башкирской деревней Карагуза.

4 В Зауралье р.Белую башкиры называют Иҙел, а не Ағиҙел, как она чаще бытует в литературе. Об этом П.И.Рычков писал так: «Сия река из всех в Башкирии текущих есть наибольшая, и для того тутошние башкирцы называют ее по своему наречению Изыл, то есть «Великая река», а иногда с прибавлением Ак-Изыл, то есть «Белая река»».

5 Записано в 1964 г. от Г.А.Вильданова, уроженца д.Тунгатарово Учалинского р-на.

6 Иремель долгое время считался высочайшей вершиной Южного Урала, лишь в конце XIX в. измерениями было установлено, что высотой он немного уступает г.Ямантау.

7 Осенью 1824 г. Александр I предпринял большое путешествие по восточным областям Европейской части России. Началось оно из Царского Села 16 (28) августа. Александр I посетил Пензу, Симбирск, Самару, Оренбург, Уфу, Златоустовские заводы, Екатеринбург, Пермь, Вятку, Вологду, Боровичи, Новгород и 24 октября вернулся в Царское Село.

8 Судя по дате, это был Н.А.Маслаковец, оренбургский губернатор и наказной атаман Оренбургского казачьего войска в 1884–1891 гг.

Литература

1. Аминев З.Г. Отголоски культа гор у башкир // Республика Хакасия как субъект Российской Федерации: материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвя­щенной 20-летию образования Рес­публики Хакасия (23–24 июня 2011 г.). – Абакан, 2011. – С.269–277.
2. Асфандияров А.З. История сел и деревень Башкортостана и сопре­дельных территорий. – Уфа, 2009.
3. Әбсәләмов З. Урал, Ирәмәл һәм Ирәндек топонимдарының этимологи­яһы тураһында // Ватандаш. – 2014. – №4. – С.155–159.
4. Башкирия в русской литературе. Т.3. – Уфа, 1993.
5. Башкиры. – М.: Наука, 2016.
6. Башҡорт халыҡ ижады. 2-се том. Риүәйәттәр, легендалар. – Өфө, 1997.
7. Башҡорт халыҡ ижады. 3-сө том. Эпос. – Өфө, 1998.
8. Башҡорт халыҡ ижады: 5-се том. Тарихи ҡобайырҙар, хикәйәттәр (иртәктәр). – Өфө, 2000.
9. Бәҙретдинов С. Сәйәхәт­намәләр. Ир әмәлен тапҡан тау. 29 июль 2021. URL:https://yaikrb.com/news/on-line-ya-yly-tar/2021-07-29/s-limy-n-b-retdinovtan-s-y-h-tnam-2444586
10. Бухарова Г.Х. «Душа» в мифопо­этическом представлении башкир и ее вербализация в кубаире «Урал-ба­тыр» // Башкирская филология: к 70-летию со дня рождения академика АН РБ З.Г.Ураксина. – Уфа, 2005. – С.131–146.
11. Вахитов Р. О чем говорят «Пись­ма к богам» // Ватандаш. – 2017. – №7. – С.19–38.
12. Весновский В.А. Иллюстриро­ванный путеводитель по Уралу. – Екатеринбург, 1904.
13. Власова С.К. Клады Хрусталь-горы. Сказы и были. – Челябинск, 1970.
14. Воронков А.А. Архетип небесной коровы в ранней иранской мифологии: опыт реконструкции // Челябинской гуманитарий. – 2015. – №3 (32). – С.39–51.
15. Дмитриев А.И. По тропам Юж­ного Урала. – Екатеринбург, 2008.
16. Известие о высочайшем пре­бывании Его Императорского Вели­чества на Златоустовских заводах // Отечественные записки. Ч.20. 1824. – С.265–295.
17. Карелин В. Иремель – гора с «прилавком» // Уральский следопыт. – 2015. – №11. – С.12–14.
18. Красильников Ф.С. Поездка на Ямань-Тау. Землеведение. 1904, Т.11. Кн. IV. Стр. 23–42. – М., 1904. URL: https://uraloved.ru/krasilnikov-yamantau
19. Ҡәләмова З.Г. Сораман шәжәрә­ләре // Бюллетень этногеномико-исторического проекта «Суюн». Т.2, Январь 2014. URL: http://suyun.info/userfiles/bulletin/20141/Soraman_shejere_2_20140122_[1_2_3]_2_BEHPS_2014.pdf
20. Клер О.Е. О создании вы­сокогорной метеорологической
станции на Урале // Записки Уральского общества любителей естествознания. Т.38. вып.1, 1922. С.1–20.
21. Лепехин И.И. Дневные записки путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства в 1770 году. Часть 2. – СПб, 1802.
22. Летопись газетного века. Сост. А.Г.Валитов. – Уфа, 2006.
23. Мамин-Сибиряк Д.Н. Гора Иремель // Землеведение. 1894. Т.1. – С.47–55.
24. Мамин-Сибиряк Д.Н. Поездка на гору Иремель / Из летних экскурсий. Южный Урал. Альманах. 1955. №13–14. – Челябинск. – С.173–187. URL: https://uraloved.ru/mamin-sibiryak-gora-iremel
25. Марушин В.А. На поклон к Иремелю-батюшке. 2015. URL: http://yapatriotrb.ru/about-us/chitalnya/124-na-poklon-k-iremelyu.html
26. Насиров Рәүеф. Ете һыу башы. – Өфө, 2005.
27. Насиров Р. Ҡылыс ҡында килешә. Тарихи очерктар. Публицис­тика. – Өфө, 2000.
28. Нәҙершина Ф.А. Риүәйәт һәм легендаларҙа халыҡ тарихы. Тулылан­дырылған баҫма. – Өфө, 2011.
29. Никонов В.А. Краткий топони­мический словарь. – М., 1966.
30. Петров Ф.Н. Традиционное мировосприятие народов степной Евразии. – Челябинск, 2006.
31. Распопов Павел. Иремель – священная гора Башкирии. 2020. URL: https://uraloved.ru/gora-iremel
32. Рычков П.И. Топография Оренбургская. – Оренбург, 2012.
33. Урал-батыр (эпос) / Записан М.Бурангуловым от Г.Аргынбаева и Х.Альмухаметова в 1910 году. – Уфа, 2014.
34. Флеровский А.П. От Саткинского завода до горы Иремеля // Земле­ведение. 1911. Том.XVIII. Кн.I–II. Стр.45–91. URL: https://uraloved.ru/flerovskiy.
35. Хамидуллин С.И. Бурджаны в истории Евразии. – Уфа, 2013.
36. Хисамитдинова Ф.Ғ. Башҡорт мифологияһы һүҙлеге. – Өфө, 2015.
37. Членова Н.Л. Волга и Южный Урал в представлениях древних иранцев и финно-угров во II – начале I тыс. до н.э. // Советская археология. – 1989. – №2. – С.225–240.
38. Ширгазин А.Р. Традиции рас­селения башкир (VII–XV вв.) // Документы и материалы по истории башкирского народа (с древнейших времен до сер. XVI в.). – Уфа, 2012. (Т.1, 2). – С.216–260.
39. Янбаева А. Приглашает Иремель // Ватандаш. – 2013. – №8. – С.25–32.

Фото: из открытых источников