Зарождение Башкирской Автономной Республики

В советское время, по вполне понятной причине, дата рождения Башкирской АССР связывалась с появлением Соглашения, тем самым игнорировалось мощное башкирское национальное движение 1917–1918 годов. Притом советские исследователи пытались преподнести башкирское движение буржуазно-верхушечным, не имевшим твердых и глубоких связей с самим народом. Подобный взгляд вытекал, во-первых, из классового, марксистско-ленинского подхода к национальному вопросу, с попыткой разделить этносоциальную общность людей на две непримиримые, противоборствующие силы. Во-вторых, в науке господствовал взгляд о башкирах начала XX века как об отсталом, кочевом народе, для которого идея самоопределения была совершенно непонятна и недоступна.

Кстати, этот стереотип по отношению к истории становления автономного Башкортостана эксплуатируется исследователями, особенно публицистами разного толка, и в настоящее время. На страницах журнала «Профиль» (март, 1998) увидела свет статья о З. Валиди, вышедшем, по мнению ее авторов, «из среды башкирских кочевников, знания которых находились на уровне средневековья», и что он, «единственный интеллектуал» из диких кочевников, пытался осчастливить свой кочевой народ демократией и федерализмом – достижениями европейской государственной культуры…» Этот вывод журналисты пытались подкрепить тем фактом, что башкиры путали слова «автомобиль» и «автономия». Они, якобы, глядя на развалившийся автомобиль «Фиат» З.Валиди, спрашивали его: «Почему она не едет, эта автономия?» Однако башкиры прекрасно понимали сущность автономии, или милли мухтариата, и недаром живо откликнулись на призыв лидеров башкирского движения к борьбе против большевиков, не желающих считаться с автономией Башкортостана.

Совершенно очевидно, что башкирское национальное движение отражало интересы всех слоев населения и опиралось и на богатых и бедных, и на интеллектуалов и безграмотных крестьян. В национальном движении нет места идее классового противостояния, ибо раскол башкирского общества по социальному признаку поставил бы под вопрос саму борьбу за самоопределение.

Следует отметить, что победа Февральской революции 1917 года и свержение царского самодержавия привели к установлению в России демократических порядков, в итоге возникли благоприятные условия для оживления национально-освободительных движений в стране, в том числе и в Башкортостане. С огромной радостью встретили Февральскую революцию башкиры. Она возродила у них надежду на национальное освобождение. Находившийся в те дни в Петрограде З.Валиди писал: «Я молил в те минуты: «О, Создатель, пусть это движение откроет дорогу к свободе и для моего народа! Слезы сами собой застилали мне глаза».

Однако на пути создания Башкирской автономии было немало препятствий. С одной стороны, Временное правительство, затем Советское правительство всячески пытались оттянуть признание Башкирской автономии, а их местные органы вообще враждебно относились к идее башкирского самоопределения. С другой – приходилось вести упорную борьбу против татарских шовинистов, не желавших признать башкир самостоятельным народом и выступавших за экстерриториальную культурно-национальную автономию так называемых тюрко-татар.

Недаром на I Всероссийском съезде мусульман в мае 1917 года в Москве, где участвовало 58 делегатов из башкир, разгорелась острая борьба между федералистами и унитаристами. На точке зрения унитаризма стояла, прежде всего, татарская делегация, которая ратовала за культурно-национальную автономию при сохранении единой и неделимой России. Против них выступили делегации Башкортостана, Казахстана, Азербайджана, Туркестана и др. В целом, на съезде предложение унитаристов не прошло. Именно в ходе этого съезда зародилось самостоятельное башкирское движение, которое развернуло борьбу за автономию, землю и другие права башкир. 10 мая 1917 года башкирские делегаты заявили о создании Башкирского областного бюро, в состав которого вошли Заки Валиди, Сагит Мрясов, Аллаберды Ягафаров. Этому бюро было поручено созвать I Всебашкирский съезд в Оренбурге.

20 июля в Оренбурге открылся I Всебашкирский съезд (курултай). В президиум были избраны З.Валиди, С.Мрясов, Х.Идельбаев, Г.Курбангалиев. В постановлении съезда было записано, что курултай присоединяется к решению мусульманского съезда о строительстве демократической республики «на национально-территориально-федеративных началах».

На съезде был образован руководящий орган башкирского национального движения – Башкирское центральное шуро (совет) из 7 членов и 3 кандидатов. Председателем шуро был избран Ш.Манатов, членами – Г.Мутин, У.Куватов, Х.Юмагулов, И.Мутин, С.Мрясов, по-видимому, седьмым был З.Валиди, хотя его имя среди членов шуро не фигурирует.

II Всебашкирский съезд, который состоялся в августе 1917 г. в Уфе, подтвердил стремление башкирского народа добиться своей территориальной автономии. Съезд решительно отверг домогания сторонников «культурно-национальной автономии тюрко-татар» Х.Атласова и З.Кадири. По этому поводу в воззвании съезда было заявлено: «Мы – сторонники федерации… При федерации Россия делится на несколько частей, и каждая область имеет свой отдельный парламент; башкирские районы Южного Урала образуют одну автономную республику… таков тот путь, по которому идут башкиры-федералисты».

Тем временем в октябре 1917 года произошло событие, изменившее в корне политическую ситуацию в стране. Временное правительство было свергнуто, в Петрограде установилась Советская власть. Отношение Башкирского шуро к Октябрьской революции, свергнутому Временному правительству, вопросам автономии, земли нашло свое отражение в известном Фармане (Приказе) №1 всему башкирскому народу, башкирским районным и уездным шуро от 11 ноября 1917 года. В нем было заявлено об отказе от поддержки Временного правительства, ибо оно оставило «без внимания требования башкир». В то же время в Фармане осуждался большевистский переворот, несмотря на провозглашенный Советской властью лозунг о праве наций на самоопределение. Политика большевиков в нем оценивалась как путь к гражданской войне, выражалось недовольство их аграрной программой, так как она вела к потере башкирами своих прав на собственные вотчинные земли. В Фармане фактически был провозглашен принцип нейтралитета на случай столкновения двух противоборствующих сил. Башкиры, в соответствии с этим документом, должны были свои интересы защищать сами путем объявления автономии, формирования национальных вооруженных сил. Провозглашение автономии по Фарману откладывалось до следующего башкирского съезда, т.е. до начала декабря 1917 г.

Однако Башкирская автономия была объявлена через 4 дня после обнародования Фармана №1 – 15 ноября (по новому стилю 29 ноября) 1917 г.
Провозглашение в Оренбурге Башкирской автономии до намеченного срока З.Валиди объясняет «царившей в России анархией». Как известно, 15 ноября город Оренбург был захвачен атаманом Дутовым и в крае фактически началась гражданская война. В данной обстановке действия Башкирского шуро вполне соответствовали духу и букве Фармана №1, где на случай возможных «бедствий и бесчинств» предусматривалось взятие власти в свои руки, чтобы обеспечить «защиту и заботу о башкирском народе».

Фарман №2, увидевший свет 15 ноября под названием «Всем башкирам Оренбургской губернии, Шадринского, Екатеринбургского уездов Пермской губернии и башкирским окружным и районным шуро от Башкирского центрального шуро», объявлял территориальную автономию Башкортостана в пределах Оренбургской, Пермской, Уфимской, Самарской губерний.

Идея самостоятельности, создания своей автономной государственности вызвала у башкирского народа необычайный духовный подъем, воодушевление, о чем свидетельствуют телеграммы и письма, направленные в адрес Центрального шуро со всех концов Башкортостана. Так, из села Бураево, где проходил съезд мусульман Бирского уезда, в адрес шуро поступили две телеграммы: одна от имени мишарей и тептярей, где они заявили о своем согласии присоединиться к башкирам и войти в состав автономного Башкортостана, другая – от башкир уезда, сердечно поздравляющих шуро с объявлением автономии и выражающих готовность всячески поддержать ее. Поступила поздравительная телеграмма и от имени Белебеевского башкирского уездного шуро, которая заканчивалась словами: «Да здравствует территориальная автономия Башкорт­остана!» Телеграммы аналогичного содержания были направлены из с. Темясово, Мурапталово и других населенных пунктов Башкортостана. В указанных селениях были организованы торжества с чтением Корана в честь территориальной автономии. Выдающийся башкирской поэт, участник башкирского национального движения Шайхзада Бабич в те дни написал восторженное стихотворение «Огромная радость» («Олуғ шатлыҡ»), опубликованное в печатном органе Башкирского шуро – газете «Башҡорт».

Что же касается советского правительства, то его реакция на объявление автономии Башкортостана была сдержанной, без каких-либо оценок, о чем говорит заметка информационного характера об автономии и созыве «учредительного съезда Башкирии», появившаяся 22 ноября на странице газеты «Правда». Это объясняется тем, что этот акт не противоречил принципу свободного самоопределения наций, обнародованного советской властью в «Декларации прав народов России» 2 ноября 1917 года.

Провозгласив автономию, лидеры башкирского движения начали активную работу по созыву учредительного курултая. III Всебашкирский курултай, работавший с 8 по 20 декабря, узаконил самостоятельность, или автономию Башкортостана. Первый пункт постановления курултая гласил: «Объявленную 15 ноября Центральным башкирским шуро территориально-национальную автономию Башкурдистана курултай утверждает единогласно». Правовую самостоятельность Башкортостана, как автономной части Российской Федерации, должна была утвердить и закрепить в законодательном порядке Центральная власть. Курултай специальным положением «Об автономном управлении Башкурдистаном» превращал Малую Башкирию в особую автономно управляемую единицу, состоящую из 9 кантонов.

После III Всебашкирского учредительного курултая Центральное шуро, затем Башкирское правительство проделали большую работу по строительству национальной автономной государственности. Уже в ноябре-декабре 1917 года в пределах Оренбургской губернии была создана своя система местного управления. Автономная система управления в пределах Малой Башкирии действовала и в период пребывания Башкирского правительства и войск в лагере белых.

Именно поэтому в 1919 году об условиях признания Башкирской автономии переговоры с центральной советской властью вели представители Башкирского правительства и шуро. Именно поэтому речь должна идти о том, что в марте 1919 года центральной советской властью была признана уже существующая автономия башкирского народа путем подписания соглашения с башкирским правительством.

Однако провозглашенная в занятом Дутовым Оренбурге автономия не была признана Центром. В дальнейшем в январе-феврале 1918 года в Оренбургской губернии была восстановлена советская власть. Члены Башкирского правительства, несмотря на их неоднократные заявления о лояльном отношении к советской власти, были обвинены в сотрудничестве с атаманом Дутовым. Показательным является то, что 17 февраля 1918 г. были арестованы и заключены в тюрьму члены башкирского правительства, в том числе З.Валиди. Инициаторами этого акта выступили руководители Оренбургского мусульманского военно-революционного комитета Г.Шамигулов, Б.Нуриманов и К.Хакимов. Тогда же большевики в Баймаке расстреляли активных участников башкирского движения Г.Магазова и Г.Идельбаева.

С этого времени и до начала июня 1918 года Башкирское правительство было вынуждено прекратить свою деятельность, т.е. первоначальный процесс национально-государственного строительства в форме автономии был приостановлен.

Репрессивная политика по отношению к руководителям башкирского движения окончательно оттолкнула значительную часть башкирского населения от советской власти. В начале апреля 1918 года, воспользовавшись налетом дутовцев и башкирских отрядов на Оренбург, члены Башкирского правительства во главе с Валиди бежали из-под ареста. После вооруженного выступления в конце мая 1918 года чехословацкого корпуса и Народной армии Комуча лидеры башкирского движения перебрались в город Челябинск и там восстановили правительство (7 июня), возобновило свою деятельность и Центральное шуро. Башкирское правительство за кратчайший срок провело успешную мобилизацию башкир в ряды башкирского войска, состоявшего из двух дивизий, из которых в дальнейшем был сформирован белый корпус.

Следует подчеркнуть, что Башкирское правительство, находясь в лагере белых, предприняло практические шаги по осуществлению решений башкирских съездов об автономии Башкортостана, создавая на местах свою систему управления. При этом местные исполнительные и судебные власти действовали опираясь на собственные вооруженные силы в лице добровольческих отрядов и милиции. Так, в Тамьян-Катайском кантоне летом 1918 года была создана кантонная управа, в Верхнеуральске, затем в с.Казаккулово, которую возглавил начальник кантона с августа 1918 года. В состав управы вошли три представителя волостей. При кантонной управе были созданы следующие отделы:

а) народного образования (Усман Ниязгулов);

б) медицинский (врач Кусямышев);

в) милиции (начальник Маликов);

г) распорядительный;

д) оценочно-окладной;

е) бухгалтерский

ж) статистический.

Несомненно, в условиях войны власть на местах менялась быстро, но, несмотря на серьезные трудности, Башкирское правительство целенаправленно и последовательно старалось держать под своим влиянием и контролем башкирские кантоны и волости. Бесспорно и то, что белые правительства (Самарский Комуч, Сибирское правительство), хотя на словах и говорили о признании Башкирской автономии, на деле стремились ограничить ее права, всячески вмешиваясь во внутренние дела башкир. Но Башкирское правительство твердо проводило свою линию, не допустив, например, полной ликвидации своей системы управления даже после известного Колчаковского переворота, который произошел 18 ноября 1918 г. Тогда Колчак открыто провозгласил политику непризнания автономий и национальных войск. Эти выводы нашли свое отражение в ответах председателя Башкирского правительства М.Кулаева на вопросы, заданные ему в ходе переговоров об условиях перехода башкирских частей на сторону советской власти представителями Реввоенсовета 5-й армии и Уфимского губревкома. На вопрос «Есть ли территория, где вы являетесь действительно властью?» он ответил: «Есть часть Башкирской территории, где мы целиком господствуем и где кроме наших частей нет никаких других, но есть местности, занятые казаками».

Интересным является ответ на вопрос о сборе налогов, о ведении культурных работ: «Налоги собирались по старым нормам, культработа была задержана военными действиями, но административный аппарат был приспособлен к этим условиям».

Также председатель Башкирского правительства М.Кулаев заявил, что «Автономную Башкирию и ее правительство признали учредиловцы, но уже Директория начала вести кампанию против автономии Башкирии. Дутов и Колчак, – продолжал он, – тоже отдали распоряжение о роспуске правительства, но это так и осталось приказом, а правительство фактически существует и в настоящее время».

Существование автономного Башкортостана и национальных войск должен был символизировать национальный флаг, принятый Башкирским правительством приказом №4547 от 20 августа 1918 года. Важно и то, что военнослужащие башкирских частей имели свою военную форму (синие мундиры, шевроны с полумесяцем и звездочками).

В дальнейшем, после известного Колчаковского переворота, все переговоры о переходе башкирских войск и правительства на сторону Красной армии и советской власти велись от имени Башкирского правительства. Оно же разработало проект Башкирской советской автономии, который лег в основу Соглашения от 20 марта 1919 года.

«Соглашение центральной Советской власти с Башкирским правительством о Советской автономии Башкирии было подписано 20 марта 1919 года председателем СНК В.И.Лениным, и.о. председателя ВЦИК М.Ф.Владимирским, наркомом по делам национальностей И.В.Сталиным, секретарем ВЦИК А.С.Енукидзе и членами башкирской делегации М.А.Кулаевым, М.Д.Халиковым, А.И.Бикбавовым. 23 марта текст Соглашения был опубликован в газете «Известия ВЦИК». Эта дата в советское время отмечалась как день республики.

Важно отметить, что история становления Башкирской автономной республики доказывает несостоятельность бытующего в общественном сознании мнения об исключительной роли большевиков при создании национальных автономий. Во-первых, как видно из вышеизложенного, возникновение автономной республики было прежде всего результатом национально-освободительного движения народа. Во-вторых, башкирский народ добился права на строительство своей автономии с оружием в руках, опираясь на собственные вооруженные силы. И наконец, еще до марта 1919 года де факто существовала Башкирская автономия, которая получила признание центром де-юре путем подписания Соглашения.

Следует подчеркнуть, что не выдерживает критики активно насаждаемый некоторыми российскими политиками ошибочный тезис о том, что деление страны по национально-территориальному признаку угрожает целостности государства. Наоборот, ликвидация национальных республик, или губернизация страны, попытки деэтнизации нерусских народов приведут к дестабилизации обстановки.

Развитие конструктивных взаимоотношений между федеральным центром и национальными республиками возможно лишь при неукоснительном соблюдении демократических принципов федерализма на основе международных правовых актов о праве наций на самоопределение. В данном случае имеется в виду Декларация, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 14 декабря 1960 года, которая гласит: «Все народы имеют право на самоопределение, в силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и осуществляют свое экономическое, социальное и культурное развитие».

1. Борисов Ю., Шишков А. Заки Валидов – степной волк, отец русского федерализма//Профиль, 1998, 9 марта. С.61.

2. Тоган З.В. Воспоминания. Кн.1. – Уфа, 1994. – С.168.

3. Айда Адиле. Садри Максуди Арсал. – М., 1996. – С.97.

4. Кульшарипов М.М. Башкирское национальное движение. – Уфа, 2000. – С.92.

5. Там же. С.99–104.

6. Национально-государственное устройство Башкортостана (1917–
1925 гг.). Док. и материалы в 4 томах. Автор-составитель Б.Х.Юлдашбаев. Т.1. – Уфа, 2002. – С.155–167.

7. Кульшарипов М.М. З. Валидов и образование Башкирской автономной советской республики (1917–1920 гг.). – Уфа, 1992. – С.122–124.

8. Национально-государственное устройство Башкортостана (1917–
1925 гг.). Док. и материалы в 4 томах. Автор-составитель Б.Х. Юлдашбаев. Т.1. – Уфа, 2002. – С.188, 189.

9. Кульшарипов М.М. Башкирское национальное движение. – Уфа, 2000. – С.119–120.

10. Правда. 1917. 22 ноября.

11. Национально-государственное устройство Башкортостана (1917–
1925 гг.). Док. и материалы в 4 томах. Автор-составитель Б.Х.Юлдашбаев. Т.1. – Уфа, 2002. – С.200–243.

12. Кульшарипов М.М. Указ. соч. СС.136, 156–201.

13. Там же. С.142–148.

14. Там же. С.156–158.

15. Ярмуллин А. У истоков Башкирской республики. – Уфа, 2017. – С.114.

16. Образование Башкирской АССР. Сб. документов и материалов. – Уфа, 1959. – С.209–213.

17. Кульшарипов М.М. Указ. соч. С.178.

18. Образование Башкирской АССР. Сб. документов и материалов. – Уфа, 1959. –С.227–232.