Башкортостан в начале XX века или Накануне перелома

Согласно Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года, в Уфимской губернии проживало 2,1 млн человек, в Оренбургской – 1,6 млн. Башкир в Уфимской губернии насчитывалось 899 910 человек, в пределах Оренбургской губернии их было 254 561 [2]. В прилегающих к ним в Пермской (Екатеринбургский, Красноуфимский, Осинский, Пермский, Шадринский уезды), Самарской (Бугульминский, Бузулукский, Бугурусланский уезды), Вятской (Елабужский, Сарапульский уезды), Саратовской (Вольский, Хвалынский, Хотинский уезды) губерниях насчитывалось еще около 160 тыс. башкирского населения. В целом численность башкирского населения в начале ХХ века определяется в пределах 1 млн 100 тыс. – 1 млн 150 тыс. человек [3]. В Уфимской губернии башкирское население составляло 40,9%, в Оренбургской – 15,9%, русское население соответственно – 37,9 % и 70,4%. Татарского населения в Уфимской губернии насчитывалось 8,41%, в Оренбургской – 5,8%.

В крае проживали также тептяри, мишари, чуваши, мари, удмурты, мордва, крещеные татары, украинцы, белорусы, латыши, немцы.

На уровне сельского и волостного самоуправления башкиры имели относительно большой доступ к органам административного управления. Там, где преобладало башкирское население, волостными старшинами, как правило, избирались представители башкир, в татарских районах – татары. По пяти уездам Уфимской губернии (за исключением Мензелинского) в 1914–1915 гг. из 177 волостных старшин 83 были башкиры и татары [4]. Конечно, это были состоятельные хозяева и уважаемые люди, хорошо разбиравшиеся во всех делах общины. Земский начальник С.Р.Минцлов оставил некоторые сведения о башкирском самоуправлении того времени: «Башкиры – народ весьма тщеславный, и почет им дороже всего. В русских волостях в старосты и старшины тащут чуть ли не силой, вечно они умоляют «ослобонить» от должности, башкиры – наоборот. Выборы должностных лиц у них – это своего рода выборы американского президента: тут интриги, тут и подкупы. Даже должность и знак десятского – медная бляха – ценятся у них весьма высоко» [5].

В романе Х.Л.Давлетшиной «Иргиз» красочно описывается предвыборная борьба на пост волостного старшины двух именитых башкир Имелеевской волости Самарской губернии – Муратши и Ниязгула. Такого же рода борьба происходила во всех башкирских волостях, где проходили выборы.

Представители нерусских народов имели мало шансов поступить на государственную службу. Во-первых, для этого необходимо было знание русской грамоты. Во-вторых, некоторые указы Сената ставили административные барьеры на занятие должностей представителям неправославных религий. Представители нерусских народов, составлявшие 61,7% населения губернии, в органах администрации, суда, полиции, на общественной и сословной службе занимали всего 15,8% от общего числа (башкиры – 6,9%, татары – 5,2%, марийцы – 0,7%, чуваши – 0,6%, удмурты – 0,2%, мордва – 0,3%). Русские же занимали в составе населения Уфимской губернии 38,2%, в органах государственной власти имели 84,1% служащих [6].

В Уфимской губернии примерно половина населения придерживалась православной религии, другая половина была приверженцами ислама. Если служители православного культа получали жалованье от государства, то мусульманская община сама содержала свое духовенство. Учреждение в 1789 году в Уфе Оренбургского духовного собрания было признанием религиозной автономии мусульман империи. Гибкая политика правительства по отношению к мусульманским подданным страны, несомненно, принесла свои плоды. Свидетельство тому – большой патриотизм, который проявили башкиры и другие мусульманские народы края в Отечественной войне 1812 года.

Однако во второй половине ХIX в. начинается активное вмешательство властей в духовно-религиозную жизнь мусульманских подданных империи. Примером пренебрежительного, высокомерного отношения властей к башкирам является история с комплексом зданий под названием «Караван-сарай». Историко-культурный комплекс «Караван-сарай» был построен в 1844 г. по инициативе башкирского населения при непосредственной поддержке генерал-губернатора В.Перовского. За короткое время башкирский народ собрал на постройку здания 804 тыс. рублей [7]. Некоторая сумма денег была пожертвована также казахами и мишарями. После окончания стройки комплекс включал в себя постоялый двор, мечеть с минаретом, торговые ряды, складские помещения. Вокруг был разбит прекрасный парк, деревья для парка в свое время были доставлены в громадных кадках из разных районов Башкирии.

В 1865 г. при генерал-губернаторе Обручеве в Караван-сарай вселились канцелярия генерал-губернатора, межевая комиссия по делам башкирских земель, губернские присутственные места, типография и редакция «Оренбургской газеты». «Караван-сарай», или как его называли «Башкирский народный дом», был фактически отобран у башкирского народа. В целях возвращения историко-культурного комплекса башкирским населением было составлено прошение за подписями около 10 тыс. человек. Однако генерал-губернатор Н.А.Крыжановский дал предписание Уфимскому и Оренбургскому губернаторам, уездным исправникам, чтобы они «удерживали башкир от проявлений подобного рода». Генерал-губернатор запретил башкирам жаловаться куда-либо, но сам вышел с инициативой в Министерство внутренних дел о переносе мечети «Караван-сарая» в другое место. Этот генерал-губернатор, ко всему прочему, «пришел к разгадке» бедственного положения башкирского населения. Оказывается, многоземелье лишь «препятствовало» экономическому благосостоянию башкир, поэтому не помешало бы, по его мнению, изъять «лишние» земли у башкир. Именно при его попустительстве произошло невиданное расхищение башкирских земель. Эта история стала известна всей России. После сенаторской проверки Ковалевского он был снят с должности. В какой-то степени справедливость была восстановлена. Однако башкирский народ не забыл того зла, который сделал этот генерал-губернатор.

* * *

В начале ХХ в. в политической жизни края произошли заметные перемены. В период русско-японской войны среди мусульман России распространился слух о приверженности японского императора и вообще японского народа к мусульманской религии. Эти слухи ложились на подготовленную почву. К началу ХХ в. две трети вотчинных земель перешло к казне, в руки дворян, мелких служилых людей и крестьян. Несмотря на это, правительство поощряет отчуждение башкирских земель на основе закона о размежевании башкирских земель. Башкирский писатель Фатхелькадир Сулейманов (А.Инан) в эмиграции писал: «Как и все российские мусульмане, отец молился за поражение русских в войне с Японией. Именно в эти годы было объявлено, что размежеванные земли оло-катайцев следует считать казенными. Это вызвало огромное недовольство оло-катайских башкир правительством» [8].

Конечно, земельная политика правительства вызывала у башкир недовольство и обиду, поэтому определенная часть общества желала победы Японии в начавшейся войне. В целом же, в ходе войны башкиры проявили себя как патриоты России, многие из них отличились на полях сражений.

Депутат Государственной Думы 3-го созыва Галиаскар Сыртланов заявлял: «…до 5000 мусульман участвовало в последней русско-японской войне, и вы знаете, вероятно, что не один, а свыше 10 генералов и офицеров вернулись оттуда с Георгиевскими крестами и свыше нескольких тысяч нижних чинов там погибло героями, а вернувшиеся готовы вновь стать грудью на защиту Родины» [9].

Культурно-просветительская деятельность З.Расулева, Р.Фахретдинова, общественно-политическая активность депутатов Государственной думы из башкир Ш.Ш.Cыртланова, Я.Х.Хурамшина, Ш.М.Матинова, М.М.Тукаева, Ш.С.Сейфитдинова, З.Н.Байбурина, Ш.А.Кульбакова, Г.Ш.Сыртланова способствовали формированию новой волны политиков, будущих лидеров нации – А.-З.Валиди, А.Инана, Г.Тагана, М.Курбангалеева, Ш.Бабича, М.Халикова и многих других.

Например, А.-З.Валиди высоко отзывался о Ш.Матинове, который, будучи у него в гостях, подарил книги по национально-освободительному движению и праву профессоров Грушевского и Ковалевского.

Примером для подражания является Галиаскар Сыртланов. Он получил прекрасное военное образование сначала в Оренбургском Неплюевском кадетском корпусе, а затем – в Александровском военном училище, далее с отличием окончил Александровскую юридическую академию. А.-З.Валиди пишет, что при написании учебника «История тюрков» он использовал произведения английского историка Генри Говорта и француза Леона Каэна. Произведения Леона Каэна были полностью переведены на русский язык Галиаскаром Сыртлановым [10]. Видно, что Сыртланов серьезно занимался историей, знал иностранные языки.

Один из сыновей башкирского дворянина Муртазы Кутлубаева стал широко известен после ареста за участие в студенческих волнениях в Московском университете еще в 1902 г. Другой его сын окончил Казанский университет и принимал активное участие в общественной и культурной жизни Казани. Он является одним из основателей национального театра в Казани, был замечен и как организатор газеты «Тавыш» на татарском языке.

На формирование мировоззрения мусульман края большое влияние оказала книга Мурата Рамзи. «Царское правительство не разрешало продажу двухтомной истории упомянутого ранее Мурата Рамзи, в которой он беспощадно описал злодеяния России в отношении мусульманских народов. Деньги для издания этого труда выделил шейх моего отца, ишан Троицкого медресе Зайнулла ишан. Часть оставшихся после конфискации экземпляров книги была отослана отцу и дяде Хабиб Назару» [11] – так рассказывает будущий ученый А.-З. Валиди о знакомстве с этой книгой.

В период Российской революции 1905–1907 гг. и после ее поражения среди нерусских народов империи стали циркулировать идеи автономии.

В составлении проектов автономии для тюрко-мусульманских народов России принимали участие и представители башкирского народа.

Упоминания об этом есть в воспоминаниях А.-З.Валиди. «Покойный Галиаскар (Галиаскар Сыртланов. – К.Н.) и Салимгарей Джантюрин в годы революции 1905–1907 гг. выступали за право восточных тюркских народов на «территориальную автономию».

C их помощью Габдрашит-казый Ибрагимов опубликовал брошюру под названием «Автономия». Далее А.-З.Валиди пишет: «Я познакомился с известным путешественником и редактором Габдрашитом Ибрагимом. Он издавна знал моего отца, прошел вместе дорогу хаджа» [12].

Будущая башкирская элита: ученые, вое­начальники, государственные деятели вышли из образованной части башкирского общества, в основном из среды мусульманского духовенства. Отцы А.-З.Валиди, Ш.Бабича, А.Инана, М.Курбангалеева, Г.Тагана, Г.Сыртланова, М.Муртазина и других весьма ответственно подходили к воспитанию своих сыновей. Они заботились о том, чтобы их сыновья получили основательное образование. Будучи гражданами России, их наследники должны знать русский язык, считали они. Освоение русского языка было делом нелегким для детей мусульман. Тем не менее, преодолевая неимоверные трудности, они освоили язык, культуру русского народа, оставаясь при этом преданными своему народу. Более подробно о влиянии родителей на свое воспитание пишут в своих воспоминаниях А.-З.Валиди и А.Инан. Отец собирался, как пишет об этом в своих мемуарах А.-З.Валиди, «оставить меня в деревне имамом нашей мечети и одновременно учителем в медресе. По его мнению, я должен быть полезен своему народу именно в качестве имама, который в силу знания русского языка может принимать участие в политической жизни общества как член земства (в уездном, а затем и в губернском масштабе), не исключал возможности стать членом Российской Думы» [13]. Следует признать, что отец А.-З.Валиди был дальновидным человеком. Он ставил перед сыном большие цели и был уверен, что тот оправдает его надежды. Так оно и случилось.

Период между двумя революциями оказался весьма драматичным в истории России. Политическая реакция привела к затуханию революции, многие демократические завоевания народов были потеряны. Нерусские народы выражали недовольство ущемлением их прав правительством Столыпина. Одновременно столыпинское реформирование превращало Россию в правовое государство, способствовало установлению свободы совести, введению гражданского равноправия, реформе местного самоуправления, средней и высшей школы. Многие из намеченных преобразований Столыпина-реформатора начинали реализовываться. Башкирское общество в это десятилетие сильно изменилось. Экономическая жизнь башкирской деревни перестраивалась на новый лад, появилась национальная буржуазия. Башкирские дворяне Сыртлановы, Кутлубаевы, Султановы и другие становятся земскими начальниками, председателями земских управ, растет число башкир, занимающих административные должности на уездном уровне.

Наиболее активной частью башкирского общества была зарождающаяся интеллигенция. Большинство ее представителей этого периода – выпускники реформированных джадидистских медресе «Хусаиния», «Расулия», «Галия», «Касимия». Некоторые из них имели высшее образование. Башкирская интеллигенция все настойчивее ставит вопрос о преподавании на родном языке. Политическая жизнь башкирского народа стала более динамичной, выросло новое поколение молодых интеллектуалов. Именно им и выпала честь возглавить башкирское национальное движение, которое привело к образованию Башкирской Республики.

1. Задолго до образования Республики Башкортостан (уже с XVII в.) понятие «Башкирия» использовалась в русских источниках. Еще раньше название «Башгирды», «Башгирд», «Баскардия», «Башгирдия» повсеместно были известны в арабо-персидских источниках средневековья. Таким образом, понятие «Башкирия» намного древнее таких административных понятий, как «Оренбургская губерния», «Уфимская губерния», «Самарская губерния» и т.д. См.: Асфандияров А.З. Название «Башкирия» в прошлом и настоящем//Идея свободы в жизни и творчестве Салавата Юлаева. – Уфа, 2004. С. 198.

2. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897.
Т. 45. Уфимская губерния. Тетр. 2. – Спб., 1904. С. 40, 41; Т. 28: Оренбургская губерния. Спб., 1904. С. Х. 56, 57.

3. Янгузин Р.З.Этнодемография башкирского народа ХХ столетия//Ватандаш. 1996. №2. С.16.

4. Юлдашбаев Б.Х.Проблема нации и политическое положение башкир в составе царской России. – Уфа, 1979. С. 55.

5. Минцлов С.Р.Дебри жизни. Дневник. – Уфа, 1992. С. 30.

6. Хафизова Р.И. Управление в Уфимской губернии во второй половине XIX – начале ХХ вв. – Уфа, 1999. С. 57.

7. Янгузин Р.З.История строительства Караван-сарая//Башкиры и Оренбуржье: история и современность (к 150-летию Караван-сарая.) – Уфа-Оренбург, 1996. С.14.

8. Инан А.Воспоминания//Агидель. 1994. № 1. С. 87.

9. Государственная Дума, третий созыв. Стенографические отчеты. Сессия первая. – Спб., 1908. Ч. I. С. 471–474.

10. Заки Валиди Тоган.Воспоминания. C.93.

11. Там же. C.84.

12. Там же. C.78.

13. Там же. C.63.